— Очень сомневаюсь.
Вероятно, намек на похищение, которое они не принимали всерьез, заставил Вексфорда осознать, что рано или поздно газетчики узнают обо всем. Он содрогнулся при одном только воспоминании о бесцеремонном вторжении в его частную жизнь, о бешеной атаке редактора «Кингсмаркэмского курьера» Брайана Сент-Джорджа, которую ему удалось отбить лишь с большим трудом.
— Это комната мальчика, сэр, — сказал Вайн. — Кто-то здесь как следует прибрался, и вряд ли это сделал пятнадцатилетний подросток, даже если он и религиозный фанатик.
— Вряд ли мы должны думать о нем так, Барри. Во всяком случае, не сейчас. Возможно, сразу после осмотра тебе придется навестить старую католическую церковь и порасспросить там об этих приверженцах истинного Евангелия, не говоря уже о том, чтобы узнать, был ли у них мальчик в воскресенье.
Спальню подростка обычно отличают плакаты на стенах и обязательно — что-нибудь, связанное с музыкой. В наши дни это еще компьютер с доступом в Интернет, принтер. Как раз они в комнате Джайлза Дейда были — но ни малейшего намека на плакаты или магнитофон. Почти ни малейшего. Вместо постера с изображением поп-группы, какого-нибудь спасителя рода человеческого или футбольной звезды на стене над кроватью Джайлза была прикреплена репродукция, без рамы и в натуральную величину. Картину Вексфорд узнал сразу — «Иисус благословляет хлеб и вино» Констебля.
Это ему не понравилось. Потому, наверное, что здесь такому сюжету не место. Не сама по себе картина ему не понравилась, конечно (хотя он и считал, что лучшее выражение гения Констебля — пейзажи), а то, где он ее увидел и кому она принадлежала. Интересно, что на это скажет Дора, регулярно посещающая церковь. Надо бы ее спросить. Сейчас Вайн изучал содержимое шкафа с одеждой, и здесь не оказалось ничего неожиданного: джинсы, рубашки, футболки, бушлат, темно-коричневый школьный пиджак, обшитый золотым шнуром. Одна из футболок, очевидно ценная, висела на вешалке — красная с черно-белой фотографией самого Джайлза Дейда, а под ней надпись — «Джайлз».
— Видишь, хоть в чем-то он похож на нормального подростка, — сказал Вексфорд.
Следовало бы спросить Дейда, а если придется — и его жену, что именно исчезло из одежды детей. В шкафу были еще футбольные бутсы, кроссовки, одна-единственная пара черных кожаных туфель. Для визитов в церковь, несомненно.
На книжных полках стояли Библия, Энциклопедический словарь, «Скотный двор» Джорджа Оруэлла (и эта книга входит в школьную программу?), Золя на французском и — надо же! — «Письма с мельницы» Доде, новеллы Мопассана, «Благодать, изливаемая на первого из грешников» Беньяна и нечто под названием «Чистота как цель жизни» Паркера Т. Зиглера. Вексфорд снял ее с полки и открыл. Она была издана в Соединенных Штатах неким Фондом Созидателя и стоила прилично — 35 долларов. На нижней полке лежал мобильный телефон, подключенный к зарядному устройству.