Мое отношение к богатым людям было сродни отношению посетителя зоопарка к белому медведю: я восхищалась их красотой и силой, но радовалась разделяющей нас перегородке. Люди в черных машинах с мигалками и вереницей охраны никогда не вызывали у меня ни зависти, ни трепетного восторга.
В девяностые, когда большинству людей приходилось буквально выживать, а мои друзья, имеющие по два высших образования и пашущие на двух работах, голодали, в моем кошельке лежала тысяча долларов на мелкие расходы. Социалистическая собственность, ввиду распада данного политического строя, временно оставалась бесхозной, и мой муж оказался одним из тех, кто активно помогал ее утилизировать, а именно: воровал цветные металлы и продавал их в Прибалтику. Это были легкие, шальные деньги, он таскал их у государства, а я у него, таким образом, мы оба свято соблюдали свои интересы.
Что делать с внезапно свалившимся богатством, нувориши девяностых не знали, поэтому каждый воплощал свои собственные мечты: кто-то ездил по заграницам, раздавая стодолларовые чаевые неграм-привратникам, кто-то ежемесячно менял иномарки, кто-то дорвался до баб. Нищие, неожиданно получившие большие деньги, банально предсказуемы. Мой муж находил удовольствие в накопительстве, я же отдала все силы на осуществление детской мечты – а мечтала я, начиная с пятого класса, только об одном: я хотела иметь такую же прекрасную квартиру, как у Сашки. Это стало моим фетишем, навязчивой идеей – девочка из хрущебы была уверена, что счастье живет во дворцах. А дворцом для меня была та самая просторная квартира с высоченными потолками, раздельными комнатами, огромными арочными окнами и блестящей кафельной плиткой в уборных.
И когда я узнала, что бывшая Сашкина квартира выставлена на продажу, я потеряла покой и сон! Чего мне стоило уговорить мужа купить эту квартиру – отдельная история, но на пути к моей мечте я не остановилась бы ни перед чем. К счастью, до убийства дело не дошло, муж принял мои доводы о «выгодном вложении капитала», и вскоре я открыла дверь в квартиру моей мечты собственным ключом.
Я была счастлива ровно два месяца, пока покупала и расставляла мебель, вешала на стены картины и шила на заказ шторы и балдахины. Как только вся работа по воплощению мечты в реальность была закончена, я села за большой стол, расставила дорогую посуду, нажала пульт от японского телевизора и налила себе бокал «Реми Мартин»:
– Оксана Павловна, – сказала я себе. – Поздравляю вас с осуществлением мечты!
Конечно, мы устроили шумное новоселье, и многочисленные гости какое-то время поддерживали во мне ощущение счастья, подкрепленное чувством превосходства над другими. Но когда все знакомые побывали у меня в гостях и восторженные возгласы утихли, я с тревогой обнаружила, что ощущение победы над судьбой стремительно улетучивается и спустя буквально пару недель от него остался лишь едва заметный дымок, который таял на глазах, обнажая пыльные закоулки моей души.