– вещь, конечно, нужная. Но без тебя – это просто кусок металла.
– Я не расстраиваюсь. Просто не верю, что он потерялся…
– Что должно появиться в твоей жизни – появится. Что должно уйти – уйдёт. Вера здесь ни при чём.
– А что не должно уйти – останется?
– Однозначно.
– Оно не ушло. Я знаю.
– Ну вот и славно. Знание – сила. А сила – это покой. Understand?..)
Планы на следующий день меняются.
Мужчины рано встают и уезжают куда-то «по делам». Говорят, что вернутся только к вечеру… С грибами придётся повременить.
Отец просит приготовить ужин. Ты долго думаешь, что пропустить: утренний зов или вечерний покой? Решаешь, что лучше всё сначала приготовить, а к ужину только разогреть. Тогда можно будет ещё до обеда отправиться в пустыню и попробовать поискать крестик. Вдруг он всё-таки упал не в песках, а где-нибудь по дороге?..
Шурпа – одно из самых любимых твоих «коронных» блюд. Плов вот у тебя не получается. Он – забияка. С ним нужно жёстко, уверенно… Наверное, это больше мужские черты, и прав отец, когда говорит, что ни одна женщина не приготовит его так, как мужчина.
«Шурпа – она хоть и суп, а всё равно – женщина. Любит, чтобы с ней разговаривали. Долго. Всё объясняли. Потакали… А с женщиной главное – терпение. Невзирая ни на что. Ни на время, ни на другие дела. Зато когда она насытится твоим вниманием, можно, обложив её мягкими подушками, спокойно оставить на время…»
У Макса лучше всех получается объяснять простые вещи.
Оставив казан с шурпой томиться под двумя сложенными одеялами, ты уходишь в пески ещё до полудня.
Выражение «полуденный зной» не годится для пустыни. Зной – он мягкий и удушливый. Густой, пряный, жужжащий… Полдень же в пустыне яростен. В брызгах бликов среди теней. Или клякс среди бликов. Кому как больше по вкусу. Но всё равно невозможно сосредоточиться…
Крестик тусклый – ты давно собиралась его почистить зубным порошком. Тесёмка посерела от пыли и пота. Как можно разглядеть что-то подобное на фоне бурой глинистой почвы или в песке, где, кажется, каждая крупинка отбрасывает свою маленькую тень?..
Три часа суетливой беготни среди барханов изматывают. Затылок и шея превращаются в экран для раскалённого солнца-проектора. Всплески позёмки вызывают глухую ярость – ведь именно они могут бесследно и навсегда укрыть то, что ты ищешь!
Усталость, блеск и ветер заставляют тебя найти хоть что-то похожее на уверенную тень. От ствола толстого саксаула или от изогнувшегося вопреки законам физики гребня бархана…
Короткие глотки из фляги снимают стресс. Но не приносят покоя. А в этом хаосе света и звуков оплотом может стать только