– Добро, – кивнул Анри. – Наведи там у себя порядок, мало ли что. Конец связи.
Всего «Церам» нес пятьдесят шесть башенок со спаренными импульсными лазерами средней мощности. Сорок две башенки тремя рядами опоясывали носовой бак рабочего тела и еще четырнадцать прикрывали заднюю полусферу. Фрегаты изначально создавались как корабли прикрытия линкоров и по стволам ПРО могли составить конкуренцию иному линейному кораблю столетней давности. А с началом войны в конструкцию фрегатов типа «Котлин» внесли изменения, на четверть увеличив количество зенитных огневых точек.
Анри иногда думал, что, окажись у Иллиона три их фрегата, сражение вполне могло пойти по другому пути. Мало того что их маневренность позволила бы долго избегать попаданий, а дальнобойные протонные излучатели успели бы посшибать мобильные орудия, выныривавшие из-за щита. Все это меркло перед мощнейшими зенитными системами! Находись в ордере Первого ударного три их фрегата, потери от финального торпедного «Армагеддона» можно было снизить, существенно снизить! И превратить разгром в обмен ударами, тяжкими для обеих сторон. Увы, враг прибыл на несколько месяцев раньше ожидаемого, и половина флота Лиги превратилась в радиоактивный пар.
А теперь, похоже, они никуда не полетят. Если там, за Юпитером, действительно дрейфует разведчик аспайров, то людям нужно стягивать к метрополии все силы. Готовиться драться до последнего, у последней черты. Боже, как быстро они добрались до этой последней черты! Слишком быстро!
Воровато оглядевшись, Анри запустил на консоли текстовый редактор. Чертов склероз, ведь, встретив Клайнена в баре, он так и не написал вчера своей милой Марси! Выведя в воздухе перед собой виртуальную клавиатуру, Анри принялся быстро, не думая, набирать текст письма. Эмоции обращались в слова, минуя сознание, на лету.
Привет, солнышко!
Извини, что не успел записать вчера видеофайл, но завтра наша эскадра стартует к Иллиону, и потому мы заняты сверх всякой меры. Наш фрегат сошел с Лунных верфей лишь в прошлом месяце, и, как любой новый корабль, «Церам» страдает множеством недоделок, исправлять которые приходится нам, его экипажу. А сегодня и вовсе командование базы решило проверить нашу боеготовность, ни свет ни заря подняв нас с кроватей. Так что я сумел выкроить лишь несколько минут, чтобы написать тебе письмо. Увы, пока лишь текстом, потому как видеофайл в боевой рубке записать не получится, буду мешать остальным. Его я тебе отправлю вечером, когда отменят учебную тревогу и я наконец-то смогу уединиться в каюте.