¶¶¶
Слухи, особенно криминальные, распространяются быстрее ветра. И уже в понедельник Тома гнал свою машину к офису Ниндзи, обливаясь от волнения холодным потом. Его мучил один-единственный вопрос, касающийся личной безопасности и драгоценнейшей «карьеры»: знает ли Врач, что эти разборки — его заказ? Вернее, это был даже не его заказ, а Бульбы. Но Ниндзя-то принял деньги от него… От этого вопроса зависело всё «светлое будущее» Томы. Ведь самые блестящие идеи по поводу организации ассоциации Тома черпал именно из уст Сэнсэя, превосходно выдавая их впоследствии за свои собственные. И если Врач узнает… Тогда все усилия продвижения к Кроносу могут полететь в тартарары. Сказано же: не руби сук, на котором сидишь. «Как же я не предусмотрел? Как же так получилось? Надо было подстраховаться», — ломал голову Тома.
Чем ближе он подъезжал к офису, тем сильнее становилось его волнение, усугубляемое непрерывным потоком страшных мыслей. Организм, получая соответствующие сигналы тревоги, активно приводил свои механизмы в действие. Сложные химические реакции увеличивали в крови содержание «гормона стресса» — адреналина. Значительно участился пульс, повысилось артериальное давление. Глюкоза усиленно поступала в кровь. Психофизическое напряжение нарастало, не находя разрядки. Руки у Томы стали трястись, как у дряхлого старика. И когда он входил в офис к Ниндзе, ему даже пришлось их спрятать в карманы брюк, дабы не выдавать свои переживания.
— Что там произошло? — бросил он с порога, даже не поздоровавшись.
— Что, что, — буркнул тот, — задницу нам надрали, вот что…
Ниндзя начал нехотя рассказывать так, как ему велели, как ему подсказывало собственное здоровье и безопасность.
— Ну, ну, — торопил его Тома, — а дальше, дальше…
Тома нервничал. Ему хотелось поскорее задать свой главный вопрос. Но созданный им же самим имидж не позволял это сделать сразу. В конце-концов Тома не вытерпел и спросил:
— А Врач знает, чей это заказ?
— Откуда? — пожал плечами Ниндзя, пряча глаза. — Нет, конечно. Просто был обычный наезд, свои разборки.
Тома облегчённо вздохнул, даже не заметив смущённого вида Ниндзи. Да и когда ему было замечать, если в голове звучал торжественный гимн победы и радостное слово: «Есть!» С этого момента он расслабился. После пережитой стрессовой реакции организма — фазы тревоги, фазы повышенной сопротивляемости — наступила фаза истощения. Руки его успокоились. Но психологически он ощущал такую усталость, словно работал, как вол, целый день. Развалившись в кресле, он сказал:
— Ты хоть бы коньяком угостил… Ничего, ничего. Поражение ведь не всегда бывает поражением…