Минос подошёл к своему секретному сейфу и хотел было привычным движением открыть его, но дверка легко поддалась сама. В следующее мгновение ключи с грохотом упали на пол. Сейф был открыт. Внутри — полный беспорядок. Ошарашенный Минос остолбенел. Затем осторожно, точно бомбу, вытащил порванные ценные бумаги и с недоумением посмотрел на них. Внезапно осенившая его мысль заставила отшвырнуть их в сторону. Минос лихорадочно стал выбрасывать всё содержимое сейфа на пол. Добравшись до секретки, он с ужасом увидел, что она была нарушена. Трясущимися руками открыл второе дно. Там было пусто. Не веря своим глазам, он стал ощупывать руками каждый сантиметр, словно дискеты могли уменьшиться до таких малых размеров. Но тщетно. В минуту всё тело взмокло и покрылось противным липким потом. Не обнаружив НИЧЕГО, Минос грузно сполз на пол, словно его тело налилось свинцовой тяжестью. Всё было как в тумане. «Не может быть», — точно заклинание повторял он. Увидев на полу кучу папок из сейфа, полковник с новой силой бросился к ним, швыряя их в разные стороны. Но и там дискет не оказалось.
— Это конец, — еле слышно прошептал он. — Это конец.
Его мозг никак не мог справиться с таким потрясением. Поэтому сознанием моментально завладели панический страх, безысходность и отчаяние. Всегда бесстрашно и смело встречавший удары Судьбы, Минос впервые в жизни по-настоящему испугался. Всю жизнь распоряжаясь чужими судьбами, он не ожидал, что сейчас кто-то так же легко распорядится и его судьбой, оперируя его собственной информацией.
Когда первое оцепенение прошло, Минос попытался взять себя в руки. Сработала давняя привычка контрразведчика. Он, как никто другой, знал, что подобный внезапный психологический удар, если его вовремя не остановить в своём сознании, может кончиться чем угодно: нервным стрессом, глубочайшей депрессией, истерикой, любым преступлением и даже самоубийством. Но умирать раньше отведённого ему времени он не собирался. Это только слабые духом люди кидаются в крайности, придумывают для себя приступы слабости, угрызения совести. Минос же относил себя к сильным. За всю свою карьеру он ни разу не скулил, не допускал нервных расстройств и никогда не просил ничьей помощи. Всегда сам наводил порядок и в своей голове, и в текущих делах. Поэтому он собрал всю свою железную волю в кулак. Резко вдохнул и выдохнул несколько раз, словно освобождаясь от ненужных эмоций. Потом привёл себя в порядок, оправил костюм и стал собирать разбросанные бумаги. Он дал себе приказ ни о чём плохом сейчас не думать и усиленно старался вспомнить только хорошее, что было в его жизни. Но на ум ничего не приходило. Тогда Минос переключил своё внимание на физический труд. В этот момент ему почему-то вспомнилось, как японцы достигают гармоничного спокойствия именно благодаря ручному труду. Они используют знания физиологии человека. Так как на кончиках пальцев находятся нервные окончания, то при постоянном раздражении они задействуют определённые зоны головного мозга, переключая внимание, то есть доминанту в сознании. В памяти Миноса всплыли смешные слова почти тридцатилетней давности, произнесённые его бывшим наставником по поводу перевода доминанты раздражения: «Если у тебя болит зуб, урони на ногу шлакоблок. Тогда о зубе ты вмиг забудешь». Минос улыбнулся. Он поймал себя на том, что был уже вполне спокоен.