— Почему ты не могла ходить с сигаретами в руках? —спросил Саблин.
— Не могла я этого сделать! Ты что, плохо меня знаешь? — закричала разъяренная Лиза.
На это Саблин ничего не ответил.
— Мы должны заявить. У меня пропала сумка, — решительным голосом сказала Лиза.
— Лиза, пошли вместе сходим на место и посмотрим. Если там нет, то после этого заявим на рецепцию, — предложила Яна.
— Идти в такую даль... Я знаю себя, не могла я оставить сумку, — кричала Лиза.
У нее начиналась пьяная истерика. Яна взяла Лизу за руку и попыталась вести за собой.
— Пока мы не проверим, я не хочу заявлять. Представь, если сумка на месте, а мы подняли такой шум.
Лиза была не в состоянии идти, настолько она была пьяна. Они с трудом добрались до остановки. Через пять минут подошел дизельный паровозик, на котором они доехали до бассейна. Подошли к лежаку; сумка была на месте...
— Этого быть не может. Я точно помню, что брала сумку с собой, — бормотала Лиза.
— Посмотри, все на месте? — попросила Яна.
Лиза вывалила содержимое своей сумки и принялась проверять.
— Карточка-ключ здесь... Деньги? Я не помню, сколько денег у меня было, но вроде бы... Да, все на месте. Ничего не понимаю... Ты думаешь я выпила, и ничего не помню. Но я помню, как брала сумку. Это все странно...
«Если это правда, то все на самом деле странно» — согласилась Яна.
Вернувшись в ресторан, они увидели сидящего за столом Игоря. Лиза рассказала о том, что с ней произошло.
— Хорошо все, что хорошо кончается. Сумка же у тебя, и ничего не пропало. Ну и забудь. А я арендовал лодку, мы должны бежать, — поторопил он. Игорь пошел оформлять и платить за поездку, а Саблин направился к рецепции, у него была пара вопросов. Яна с Лизой зашли в ближайший в бутик. Продавщицы, не обращая ни на кого внимания, громко разговаривали. На прилавке — шляпы с полями, самые разные: из соломки, в колониальном стиле, украшенные цветами. Яна подошла поближе и взяла одну из шляпок, чтобы примерить. Подошла поближе к зеркалу, и натянула ее.
— Опусти пониже. Вот так, — поправила Лиза. Из зеркала на Яну смотрело ее собственное отражение — задорное, румяное от солнца и рома. Напротив отражался Саблин. Он слушал рецепционистку с таким жалким, испуганным лицом, как будто потерял что-то жизненно важное. Что такого могла сказать ему рецепционистка? Яна сделала вид, что рассматривает себя в зеркале, и не сводила глаз с него. Он шел к ним растерянный, сгорбленный и враз постаревший. У нее от жалости к нему сжалось сердце. Неожиданно вспомнился кошмарный сон...
— Поторапливаемся, — закричал Игорь.