Под звуки меренге... (Мерцалова) - страница 70

Самое страшное, что они знают ее в лицо, а она их нет. От каждого мужского лица, возникшего перед нею, она шарахалась в сторону. Она спряталась за колонну и оглянулась. Слева — провинциалы с баулами и детьми. Ругаются между собой так громко, как будто находятся на разных платформах. Справа — молодая пара, шепчутся, целуются. Никто за ней вроде не следит. Мимо проходит мент, оглядывает всех привычно. Вдруг его взгляд задержался на Яне. У нее остановилось сердце... Что ему нужно? Может, это переодетый мент? Сейчас подойдет, проверит документы и заберет с собой. Но мент прошел мимо. Она много о себе возомнила. Станут ради нее устраивать такой карнавал. Вдали слышен лязг приближающегося поезда. Она  еще раз обернулась, перед тем как зайти. И, заскочив в вагон, встала спиной к стенке и оглядела всех присутствующих. Никто не обращал на нее внимание. Она на мгновение успокоилась, но лишь на одно. Чем ближе Яна подъезжала к дому, тем учащеннее билось сердце. Вдруг там ловушка?

Яна быстро нашла улицу, а вот и дом — типовой, блочный «корабль», спрятанный в глубине двора. Улочка безлюдна и тиха. Обшарпанная входная дверь, стены изрисованы подрастающим поколением, прожженные сигаретами почтовые ящики. Лифт, конечно, не работает. Подниматься нужно по пожарной лестнице, благо, что четвертый этаж. Только этого ей сейчас не хватало! Нервы и так на пределе!

Яна открыла дверь, на лестнице сильно пахло мочой, кошками и старыми окурками. Было темно и страшно. Нащупав рукой перила, она стала медленно подниматься. От каждого шороха у нее обрывалось сердце. Где-то  наверху хлопнула дверь и послышались шаги. Яна не выдержала, и рванула наверх, словно за ней гнались. Ей хотелось как можно быстрее увидеть свет и оказаться за закрытой дверью.

Она вбежала на этаж, здесь было светло и пахло жареной картошкой. От этого запаха у нее потеплело на сердце, это был запах из той, прошлой жизни — спокойной и уютной...

Дверь была деревянная, без глазка. Яна нажала на звонок, и через минуту послышались шаги. Дверь открыл мужчина приятной наружности, но какой-то неухоженный: волосы растрепаны, на щеках пробивалась щетина.

Одет он был в вытянутую водолазку с засученными рукавами и сильно поношенные джинсы. С первой секунды Яна поняла, что картошку жарили не в этой квартире, если вообще здесь ее когда-либо жарили...

— Заходите, я не успел спросить ваше имя, — мужчина приветливо улыбался.

— Яна, — она быстро зашла и проследила, чтобы все замки были закрыты.

— Присаживайтесь, вот сюда. Нет, лучше сюда. Здесь почище, — он указал ей на стул, убрав с него журналы, джинсы, диски в футлярах и без. Яна не заметила большой разницы между первым и вторым местом. В квартире, похоже, не убирались с того момента, как в нее вселились. Бутылки из-под пива, пустые пачки сигарет, куски и коробки из-под пиццы валялись по всей квартире. В пепельницах лежали не выброшенные окурки. Большая тахта с множеством подушек, телевизор в углу, стол с компьютором, принтером и какой-то техникой, о назначении которой Яна даже не догадывалась. На стенах висели картины, что-то постмодернистое: линии, пятна, квадраты...