— Но вы же не собираетесь навсегда осесть в Вайоминге? Впрочем, хороший дом всегда можно выгодно продать.
— И переехать в Денвер, — добавила Милли.
Где-то в глубине здания прозвенел входной колокольчик, и Оливия Фарбер глянула на стенные часы:
— Кажется, Леопольд пришел. Он сам вам все и расскажет.
Профессор Фарбер тоже не удержался от замечаний по поводу нового костюма Степана.
— Для торговца вы одеты слишком импозантно, — сказал он. — Жилет хорош, но к нему не мешает добавить золотую цепь от часов. И часы должны быть массивные, хорошо бы с парой рубинов на крышке. Кто вязал ваш галстук?
— У меня нет лакея, — развел руками Гончар.
— Положим, это доверяют не лакею, а жене. Но в любом случае получилось недурно. Оригинально, но строго. Где вы научились этому?
— Уже не помню.
Мелисса захлопала в ладоши:
— Ага, что я говорила? Даже папе не удалось ничего выпытать!
Фарбер взял Степана под локоть:
— Мистер Питерс, уединимся в библиотеке. Через пять минут Росита подаст нам кофе, а скрасить томительное ожидание мы сможем с помощью бесподобного бренди.
«Кажется, семейство Фарберов серьезно заинтересовалось происхождением бродяги из Небраски, — подумал Степан. — Никогда раньше они не задавали мне столько вопросов, пусть и косвенных, о моем прошлом».
Словно прочитав его мысли, профессор заговорил:
— С детских лет я запомнил простое правило. Если не хочешь, чтобы тебе лгали, не спрашивай лишнего. В путешествиях мне встречались разные люди, и я никого из них не вынуждал лгать. Они сами рассказывали о себе то, что считали нужным. Неважно, говорили они правду, или сочиняли. Я не заставлял их лгать. Но есть вещи, которые необходимо знать с максимальной точностью. Например, отправляясь по реке, не мешает осведомиться, умеет ли плавать твой попутчик. Понимаете, о чем я?
— Не совсем, — признался Гончар.
Профессор плеснул бренди на донышко широкой рюмки.
— Божественный нектар. Попробуйте, и вы никогда не сможете пить ничего, кроме французского коньяка. Это из Франции. Полагаю, вам известна ценность этого напитка? Хотя… Вы непохожи на француза. Итальянских корней в вас тоже не чувствуется. Иначе Оливия моментально узнала бы в вас земляка.
— К чему эти расспросы, доктор?
— Вы не догадываетесь? — Профессор подвинул рюмку к Степану. — Обратите внимание на аромат. Немного цветочный, не правда ли? Я бы сказал, женственный запах. Виски — это мужчина. А в коньяке заключена женская субстанция…. Извините, что я так долго подбираюсь к сути разговора. Но тема довольно щекотливая.
— Черт возьми! Не узнаю вас, док, — грубовато засмеялся Гончар. — Мы с вами рылись на чужих приисках, мы перестреляли кучу народа, какие еще щекотливые темы остались после этого? Говорите прямо. Время — деньги, слышали такую поговорку?