— Да почти сразу после эфира, — Черепахин поднес ко рту широкий стакан с виски. От запаха спиртного его замутило, но он пересилил себя и все же сделал глоток. — Дней через шесть-семь…
— Странно, — задумчиво произнес Баданец.
— Очень странно, — эхом отозвался Юрист.
Черепахин тоже считал, что если убивают оператора, арестовывают и преследуют директора, то это как минимум очень странно. Но в словах хозяев был совсем другой подтекст, хотя он и не мог понять — какой именно.
— С этим надо разбираться! — то ли констатировал, то ли приказал Баданец.
И опять Черепахин не понял: с чем разбираться? С убийством Пашки? Но этим занимается милиция…
— Обязательно, — кивнул Юрист и вытер салфеткой жирные губы. — Скажите, Иван Сергеевич, почему его могли убить?
— Гм…
Черепахина вопрос застал врасплох. А почему его арестовали, посадили в камеру, хотели пытать? Почему исчезли или убиты специалисты в сфере радона? Баданцу и его подручному это лучше знать! Но они хозяева положения и ждут не такого ответа.
— Ну, я не знаю… Говорят, из-за денег… Паша вроде бы собирался покупать машину. Но это очень странно — он всегда едва сводил концы с концами. На камеру «шпионский глаз» у товарища занял триста долларов…
— Что это за камера? — встрепенулся Баданец.
— Цифровая, крохотная, для скрытой видеосъемки… Прячется в карман или под рубашку, а объектив в галстучной заколке…
Баданец и его советник опять переглянулись.
— А перед самым убийством у него появились деньги…
— Ясно, — задумчиво сказал Юрист.
На веранду вышла симпатичная девушка в белом переднике, она катила сервировочный столик с фруктами, коньяком и сигарами. Юрист быстро наполнил коньячный бокал для своего шефа. Виктор Богданович привычно поднял пузатую посудину, покачал в ней маслянистую жидкость. На стекле остались тонкие «ножки».
— Не будем портить делами вечер отдыха. Давайте выпьем за окончание нашей конфронтации и начало сотрудничества. Вы, Иван Сергеевич, убедились в том, что до врагов наших мы всегда добираемся. Теперь вам предстоит убедиться в том, что для друзей мы ничего не жалеем. Будьте здоровы!
Черепахин уже не мог пить. Чокнувшись, он отодвинул стакан, даже не поднеся к губам. Баданец чуть пригубил и поставил бокал на стол.
— Не будем ворошить прошлое. Скажу только, что, возможно, чрезмерно «острые» действия были не лишены оснований — все-таки речь идет о безопасности страны! И, не скрою, были основания считать, что вы причастны к антипрезидентскому заговору!
Иван Сергеевич только замычал и покачал головой.
— Да, да, теперь мы в этом убедились, — газовый барон протянул руку и успокаивающе похлопал журналиста по ладони. — Теперь я постараюсь все компенсировать…