— Ой, так много? — не поверила Людмила Павловна.
— Так у нас же любовь, — улыбнулся Андрей. — Значит, договорились? Ну и хорошо. Ладно, я пошел.
Ошарашенная Милка механически кивнула.
Когда Губарев вышел во двор, на него с руганью налетел Великан.
— Попался, козлина! Я говорил, что долго в своей щели не отсидишься!
Бац! Зубы Великана щелкнули, раздался противный хруст — кулак Бобона въехал ему в челюсть. Второй удар был нацелен в солнечное сплетение и заставил алкаша согнуться. Третий — по затылку, сбил его с ног. Буднично, без остервенения и злобы, Бобон с силой попинал скрюченное тело ногами. Страшный Великан только утробно хекал. Со скамейки у детской площадки за расправой изумленно наблюдали Саня и Котелок. Потом они вскочили и, подбежав поближе, поклонились Губареву.
— Уезжаешь, Андрей? Уезжаете, то есть? Счастливенько! Обратно-то когда?
— Никогда, — ответил Губарев и прошел мимо — к внушительной, блестящей лаком машине.
Это был приятный завершающий штрих прежнего убогого существования. Нет, не прежнего. Скорее этот штрих просочился из будущего и являлся авансом новой, красивой жизни.
Бобон предупредительно раскрыл перед ним тяжелую дверь, и Андрей впервые в жизни залез в автомобильный салон, напоминающий комфортабельную однокомнатную квартиру. Неужели Фортуна наконец ему улыбнулась?
* * *
И красивая жизнь действительно наступила. Джип несся на ста пятидесяти, гремела в мощных динамиках рваная, гипнотизирующая музыка, другие машины поспешно уступали дорогу, испуганно отпрыгивали на обочину гаишники со своими полосатыми жезлами… На полпути остановились пообедать, шашлык с коньяком разморил Губарева и привел в умиротворенное состояние, которого он очень давно не испытывал. Юрист рассказывал смешные анекдоты и даже кирпичнолицые гоблины относились к нему подчеркнуто внимательно и предупредительно.
Вечером они прибыли в Киев. Юрист остался в городе, а Андрея отвезли на базу «Голубой воздух» и заселили в тот самый трехкомнатный, со всеми «наворотами», «люкс», который еще недавно занимал академик Михайлюк. Правда, номер тщательно убрали, пропылесосили, проветрили, так что даже духа предыдущего жильца не осталось, и Губарев ни за что бы не догадался, что опосредованно соприкоснулся со своим злейшим врагом. Как не догадался бы о том, что означает свежий бетон в фундаменте нового корпуса.
Он был так перевозбужден событиями этого длинного дня, что почти не притронулся к обильному ужину. Только теперь до него стало доходить, что с ним происходят настоящие сказочные чудеса. Как будто выскочил из бутылки джинн с длинной белой бородой и стал с треском выдергивать один за другим волшебные волоски. Но Юрист походил на джинна, как запорожский казак на ортодоксального иудея, а его гоблины вообще являлись жителями мрачного подземного царства Аида. Что стоит за всем происходящим? Кто дирижирует этими марионетками? И самое главное — зачем?