того, как Семеляку вздумалось разразиться текстом-мантрой, без коей эти вальяжные элегии никогда не заставили бы москвичей строиться в очередь на группу Brazzaville.
Браун тихонько хрипит и тщетно пытается настроить просмотровик на моем пыльном лэптопе – в Стамбуле на переправе сняли клип любительской камерой, клип получился, только никто из нас не может найти на Мас'е приложение, в котором его можно было бы посмотреть.
Барабанщик Иван героически глотает черный кофе. Менеджер Катя звонит из клуба: сто свечей для сцены купили. Браун будет что новогодняя елка – сегодня играет один, в акустике, окруженный свечами.
– Ты не против, – спрашивает, – я Мишу, вашего тур-менеджера, за бонги посажу?
Миша – расторопный, дружелюбный парень, звезда клуба, после того как умудрился погрузить и отправить по домам вагон нетрезвых финских деятелей искусств. Конечно, я не против.
Иван роется в приложениях компьютера – Мае победно кричит чаячьим криком. Клип и правда простейший: переправа через Босфор и одинокая турецкая красавица на берегу. Босфор для Дэвида Брауна – еще одна, помимо России, стратегическая точка. Как он умеет оказаться в нужное время в нужном месте, почему из вороха русских пластинок, которые увозит домой в Барселону, он выхватывает для кавер-версии беспроигрышную «Звезду по имени Солнце», какая сила заносит его на Арбат к пыльной стене Цоя, почему его ковбойское фото на фоне позабытой стены (девочка мимо шла, он ее и попросил на спуск нажать) разбирают глянцевые журналы – вокруг Брауна одни вопросы. Он невероятный crowdpuller – в этой стране, и только в ней, не считая, конечно, Босфора. Он ничем не лучше и не хуже наших друзей Melomane, которые пили на этой же кухне в прошлом году после роскошного концерта в полупустом зале. Но Браун умеет дружить, умеет искать пользы и быть полезным; и свой первый почтовый ящик на gmail я открыл, получив приглашение именно от него. И, не могу не заметить под влиянием вчерашней вечеринки с учительницами, что лукавая полоска усов придает ему убедительный, кавказский какой-то шарм.
Тур-менеджер Миша, приезжает окрыленный новостями: сыграть с Брауном – это не в гостиницу его отвезти. Грузимся в автобус. Неодолимо разит ароматизированными свечами.
– Это что-то для связок? – смеется Браун. Кухонные посиделки привели его в хорошее расположение духа. Волшебным образом он перестал хрипеть – неужели оливковое масло?
Едем в тишине по пустынной Тверской, чистота и спокойствие – не московские. Миша озабоченно поглаживает футляр с бонгами. Браун вдруг сообщает с заднего сидения: