Внутри таверны радовали глаз яркие желтые афиши с крупными черными буквами, извещавшие о борцовских турнирах. Фамилия «Шварцвальд» на них была обведена красной рамкой, причем явно не типографским способом. Под одной из таких афиш за накрытым столом сидел человек в длинном плаще и в шляпе с опущенными книзу полями.
— Кажется, вы еще не знакомы, — сказал Бертельс. — Мистер Орлов, наш представитель в Арканзасе. Дядюшка Йоган Шварцвальд, из Гамбурга, чемпион мира по борьбе. А это наш гость из Нью-Йорка, мистер Форд.
Тот, кого назвали Фордом, молча приподнял шляпу, показав гладко выбритый череп.
— Ах, мистер Форд, — пропел дядюшка Шварцвальд, — как шаль, что я не могу фытать свою точь замуж за вашего сына. Форд! Это звучит! Какое потомство могло бы получиться от наших тетей. Арнольд Форд, наш внук, положил бы на лопатки всех этих янки, французов и макаронников!
— У меня, к сожалению, нет сына, — заметил бритоголовый.
— Не пета, у меня все равно нет точери, — дядюшка Йоган горестно развел руками. — Но вы же понимаете, Арнольд Форд это совсем не то, что Арнольд Шварцвальд. Человек с фамилией Шварцвальд никогда не станет чемпионом в этой стране. Может быть, в Иллинойсе. Но не в Калифорнии, не в Канзасе, не в Луизиане. Я был в разных штатах, и мне нигде не давали победить. Томпсон, Харди… Победу давали им. А Харди на самом деле Гардье, лягушатник. Мне тоже предлагали новое имя, например, Джо Блэквуд. И тогда я бы стал чемпионом Мериленда. Но вы знаете, что я им сказал? Я сказал, что человек должен оставаться самим собой даже в Мериленде.
На протяжении этой патетической речи дядюшка Шварцвальд не забывал подавать на стол судки, салатницы, соусницы и масленки, а к финальной фразе водрузил посреди стола необъятное блюдо с еще шипящими ломтями жареной свинины. К этому легкому завтраку были также поданы полуметровые кружки с пивом. Бертельс потер руки, плотоядно улыбаясь, и первым вонзил свою вилку в брызнувший соком кусок.
Завтракать в таверне было принято молча, не отвлекаясь на комплименты и светские анекдоты. Наконец, тяжело отдуваясь, Конрад Бертельс отодвинулся от стола и сказал:
— Мистер Форд, наверно, вы хотите что-то рассказать мистеру Орлову?
— Наверно, хочу, — Форд раскрыл шкатулку, в которой лежали шоколадного цвета сигары с красно-золотыми ярлычками. — Не желаете?
— Нет, спасибо.
— Не отказывайтесь, — посоветовал Конрад, протягивая руку к шкатулке. — Что может быть лучше контрабандной сигары! Наверно, никак не дешевле сорока центов за штуку?
— Понятия не имею. Сам я их не курю, потому и не покупаю. А эту шкатулку держу только для бесед с важными людьми. Давайте пройдем ко мне в комнату, я вам кое-что покажу.