Неторопливо, шагом, пересекли они площадь и свернули на дорогу. Поселок словно вымер, и только собаки лежали в тени под заборами, высунув языки.
Издалека доносились частые, тревожные удары по рельсу, который заменял шахтерам и колокол, и фабричный гудок.
— Что-то стряслось на карьере, — Мерфи оглянулся.
— Тебя это уже не должно волновать, — напомнил Питер Уолк.
— Меня волнует другое. Бьют к общему сбору. Похоже, кого-то завалило. Или еще что-нибудь. Сейчас весь поселок сбежится.
Питер приложил ладонь к уху и сказал:
— Уже идут.
— Вот чего я не собирался делать, так произносить прощальную речь, — сказал Мерфи.
Их кони прибавили шагу, но ропот толпы становился все слышнее, куда бы они не сворачивали. Гул доносился из каждого прохода между бараками. Среди приземистых строений мелькали фигуры мальчишек. Они бегали, сбиваясь в стайки, и снова уносились туда, откуда доносился гул голосов и тяжелое шарканье сотен ног.
Покружив по поселку, Питер Уолк остановился возле салуна:
— Если мы не хотим, чтобы нас видели, переждем здесь.
— Придется, — согласился Энди Брикс. — Гарцевать на виду у нескольких сотен свидетелей не в моих правилах.
В салуне, как и на площади перед ним, не было ни души.
— Что там за шум? — судья Бенсон оторвался от газеты и поднялся навстречу неожиданным посетителям. — Пожар или война?
— Завтра узнаем, — ответил Брикс. — Рэймонд, в прошлый раз нам не дали закончить разговор.
— Вот, значит, для чего ты вернулся? Что ж, продолжим дискуссию. Что вам предложить? Пива? Виски? Газету?
— Вы можете нам предложить укромный уголок на три персоны, — сказал Питер Уолк. — На три очень скромные персоны.
Судья Бенсон посмотрел на выгоревший жилет Томаса Мерфи, где еще сохранился темный силуэт значка:
— Так значит, это правда, что нашего шерифа уволили? Что же, для такой скромной персоны у меня найдется укромный уголок.
Он поднял барьер, пропуская всех за стойку бара. Под стойкой оказался незаметный люк. Сдвинув его в сторону, Энди Брикс первым спустился по мягким войлочным ступеням в просторный подвал. Из узких окошек сверху пробивался свет. Его пыльные лучи легли теплыми пятнами на низкий диван в углу, на круглый стол под зеленым сукном и четыре плюшевых кресла.
— Ага, — обличительно произнес Мерфи. — Подпольный притон для азартных игр и незаконных сделок.
— Всего лишь комната отдыха, и больше ничего, шериф, — судья Бенсон открыл дверцы встроенного шкафчика. — Здесь вы найдете воду и печенье. Прошу воздержаться от курения, пока в салуне не появятся клиенты.
— Так вот, значит, где прятался от индейцев этот старый осел Мафусаил, кучер бедняги Скилларда, — Мерфи развалился на диване. — Вы знаете, судья Бенсон, меня вышвырнули на помойку. Теперь я ничем не отличаюсь от Мафусаила. Я такой же безработный старый осел, как и он.