След мустанга (Костюченко) - страница 22

— Вот мы и привезли тебе доктора, — сказал Кирилл. — Где раненый?

Тощий кивнул в сторону барака. Старик повернулся к Кириллу:

— Ты пойдешь со мной. Дочка, разведи огонь в жаровне. Вот тебе железный клин, как следует разогрей. Докрасна. Мы тебя позовем.

Он первым вошел в барак, Кирилл последовал за ним. Внутри было темно и душно. У окна, занавешенного грязной тряпкой, лежал на драном тюфяке тщедушный парень с перевязанной до локтя рукой. Он был в исподнем, сапоги и одежда валялись рядом на полу. Раненый прерывисто хрипел, выпуклые веки закрытых глаз блестели от испарины. Старик наклонился над ним и взялся за запястье здоровой руки.

— Парень, твое сердце играет барабанную дробь, — проговорил он через полминуты, вытирая пальцы платком. — Куда ты так торопишься?

— Мне ничего не помогает, — сказал раненый. — Я умру, да? Умру?

— Не сегодня. Кто тебя так замотал?

— Я сам…

Старик покачал головой и размотал окровавленную тряпку.

— Это гангрена? Да? Гангрена? — спрашивал раненый, отвернувшись к стене.

Старик внимательно оглядел заплывшую рану, а потом стал осторожно прощупывать руку выше посиневшей кисти, всматриваясь под разными углами в следы своих пальцев и даже обнюхивая их.

— Пока это только воспаление, — сказал он, наконец.

Кирилл не был силен в медицине, однако даже ему было очевидно — такую гангрену можно назвать простым воспалением только для того, чтобы не портить настроение умирающему.

— Значит, руку можно спасти? — спросил парень.

— Можно.

— Сам подумай, куда я денусь без руки? Хоть и левая, а все равно жалко…

— Не бойся, спасем твою руку. Когда тебя ранило?

— Три дня назад. Я присыпал рану землей, но это не помогло…

— Присыпал землей… — повторил старик. — В следующий раз не делай этого. У тебя есть виски? Я вижу только пустые бутылки.

— Виски унесли…. Они бросили меня тут подыхать одного, и даже виски унесли!

— Не хнычь, ты же крепкий парень. Вот, выпей из моей бутылки, — старик приставил горлышко к обветренным губам. — Пей, пей еще…. Отдохни. А теперь пей все до дна.

Он повернулся к Кириллу и шепнул:

— Достань мой нож из сумки… — А потом снова заговорил громко и ласково: — Вот видишь, что бывает, когда попадает грязь. Земля, это еще не самое плохое. Хуже, когда рану начинают промывать водой из реки или просто из лужи…

Кирилл достал нож с тонким закругленным лезвием. Старик удовлетворенно кивнул:

— Подержи над огнем, и сразу возвращайся.

Кирилл шагнул к выходу, но тут за окном послышалось тревожное ржание мерина, а затем — топот копыт.

«Будет дело», — подумал он, остановившись на пороге.