Пока Ильныргу колдовала у импровизированного мангала, Андрей слушал историю Тимура начиная от побега из школы и заканчивая боем у Ронмира. Зла, на так подставившего его друга, тот не держал. Попенял вначале, что один хвостатый индивид мог быть несколько откровенней со своими друзьями, но тему развивать не стал. О Фриде он ничего не знал, по словам Тимура (Андрей ему охотно верил), в школе, после устроенной на полигоне бойни, творился такой бардак, что даже первая сорока их курса разинула в растерянности клювик от обилия слухов, сплетен, неправдоподобных рассказов и еле-еле смогла выловить кусочек правдивой информации о том, кто устроил побоище. Когда в их группе начались аресты, друзья решили, что армейская похлебка наваристей тюремной баланды и быстро смотали удочки. За последний месяц они хлебнули не только армейской похлебки, верные солдаты короны успели «откушать» и других «разносолов», поучаствовав в подавлении мятежа и бомбежке Ронмира. И, похоже, что «кушать» им от этой кухни еще долго. Империя объявила Тантре войну, на подходе «лесовики» и конца этому не видно…
— А как ты сюда попал? — спросил он Тимура.
— Не рвани арсенал, я и не очутился бы здесь. От взрыва сбило настройки и координатную привязку портала. Когда нас швырнуло в рамку, я заметил рябь, а в следующую секунду мы вылетели прямо на жрецов. Хельраты, не будь дураки, кинулись на меня с мечами. Пришлось немного повоевать, обидно, что немного: набежала целая толпа зомби и показала мне мир в овчинку. Пока я «отдыхал» за решеткой, то успел переговорить с несколькими соседями. Оказывается, жрецы раз в две недели строили «игольчатый» портал, который позволяет пробить экран. Человек через такой портал не пройдет, а вот небольшая партия груза вполне. В районе Ронмира у них был организован передаточный пункт. В день штурма военного лагеря, жрецы должны были передавать очередную партию товара. Скорее всего произошло кратковременное наложение векторов и получился встречный канал. В момент взрыва каналы наложились друг на друга и отправили меня с подобранным раненым эльфом, оказавшимся эльфийкой, прямо в объятия жрецов. Такие вот дела. Так что ты вовремя меня вытащил, попадись вы жрецам на недельку позже, то ничем бы не отличался от остальных заключенных.
Половина из освобожденных Андреем узников представляла из себя жалкое зрелище: худые, с горящими глазами, чумазые и овшивевшие. Многие были в свежих струпьях и сверкали шрамами от плетей. Обзавестись вшами Тимур не успел, но его состояние вызывало серьезные опасения. «Монахи» встретили его совсем негостеприимно, встреча закончилась переломами левой руки, которая за сутки почернела, и тройки ребер, о кровоподтеках, ссадинах и синяках можно скромно умолчать. Молодой человек представлял из себя сплошной синяк. Андрей вспомнил про лабораторию, спросил у драконы разрешения напоить изможденных людей кровью, сменил ипостась и побежал за пробирками. Вернувшись в подземелья он был встречен Ланиррой, которая прочитала над склянками какое-то заклинание. На вопрос, что она сделала, дракона ответила, что провела ритуал очищения, отделив кровь от себя, таким образом избавив себя и людей от возможного взаимного ментального влияния. Штука почти невозможная, но предохраниться стоит, тем более неизвестно сколько ее крови разошлось по миру. Через полчаса Тимур был относительно здоров, не считая душевной травмы, которую не излечить кровью дракона и поставлен на ноги. Андрей разломав стену, перекрывающую выход из пещеры, помог драконам подняться к обители, люди ушли через дверь.