— Вон там, — объяснила она, указывая на ряд высоких окон по другую сторону зала. — Я мисс София, и, если в мой список не вкралась ошибка, мы будем встречаться с тобой на семинаре по религии каждый вторник и четверг. Вот весело будет! — подмигнула она. — А пока, если тебе еще что-нибудь понадобится, я буду здесь. Рада познакомиться с тобой, Люс.
Девочка с благодарной улыбкой ответила мисс Софии, что увидится с ней на завтрашнем занятии, и направилась к окнам. Только расставшись с библиотекарем, она задумалась, сколько чувства прозвучало в голосе мисс Софии, когда та обратилась к ней по-дружески — Люс.
Она как раз вышла из главного читального зала и проходила между высокими, изящными стеллажами, когда что-то темное и жуткое пронеслось у нее над головой. Она взглянула вверх.
«Нет. Только не здесь. Пожалуйста. Пусть у меня останется хотя бы это место».
Когда тени появлялись и исчезали, Люс никогда не была твердо уверена, что они уже ушли — и как долго их не будет.
Она не могла сообразить, что происходит сейчас. Что-то изменилось. Она испугалась, но не ощущала холода. Наоборот, она даже разрумянилась. В библиотеке было тепло, но… И тут ее взгляд упал на Дэниела.
Он смотрел в окно, спиной к ней, перегнувшись через кафедру, на которой белыми буквами значилось «Особое собрание». Рукава его потертой кожаной куртки были поддернуты выше локтей, а светлые волосы сияли в свете ламп. Он ссутулил плечи, и Люс опять потянуло прижаться к его груди. Она тряхнула головой, выбрасывая из нее это желание, и привстала на цыпочки, чтобы получше его рассмотреть. Утверждать со всей определенностью она не могла, но было похоже, что он рисует.
Пока она наблюдала за еле заметными движениями его рук, все нутро Люс жгло так, будто она проглотила что-то горячее. Она никак не могла понять, почему, вопреки здравому смыслу, ее гложет дикая уверенность, будто Дэниел рисует ее.
Ей не следует к нему подходить. В конце концов, они даже не знакомы, ни разу не разговаривали. Все их общение до сих пор состояло из одного лишь грубого жеста и пары грязных взглядов. И тем не менее ей казалось жизненно важным выяснить, что у него в блокноте.
И тут до нее дошло. Сон, который она видела предыдущей ночью. Кратчайший его миг вдруг вернулся к ней. Во сне стояла глубокая ночь, сырая и стылая, а на ней было надето что-то длинное и струящееся. Она прислонялась к занавешенному окну в незнакомой комнате. Вторым человеком в ее сне был мужчина… или мальчик — она так и не увидела лица. Он набрасывал ее портрет в толстом альбоме. Ее волосы. Ее шею. Четкий контур ее профиля. Она стояла за его спиной, слишком испуганная, чтобы дать ему понять, что смотрит, и слишком заинтригованная, чтобы отвернуться.