— Нет!
Люс хотелось петь перед полной комнатой народу не больше, чем признать настоящую причину, по которой встала. Но вот незадача: она стоит посреди своей первой вечеринки в Мече и Кресте, а Роланд сует микрофон ей под нос. И что теперь?
— Мне… мне просто стало, э-э… жалко Тодда. Что он все пропустил.
Голос Люс вернулся к ней эхом из колонок. Она уже сожалела о своей нескладной лжи и о том, что пути к отступлению не осталось.
— Я решила сбегать вниз и посмотреть, не закончили ли они еще с мистером Коулом.
Похоже, никто из ребят не мог сообразить, как отнестись к этому заявлению. Только Пенн застенчиво окликнула ее:
— Возвращайся скорее!
Молли свысока ухмыльнулась Люс.
— Любовь чудиков, — заметила она в фальшивом умилении. — Как романтично.
Погодите, они что, решили, что ей нравится Тодд? Ох, да какая разница — единственный человек, чье мнение беспокоило Люс, был именно тем, вслед за кем она пыталась уйти.
Не обращая внимания на Молли, девочка поспешила к двери, где ее встретил Кэм со скрещенными на груди руками.
— Составить тебе компанию? — с надеждой спросил он.
Люс покачала головой. В любой другой ситуации она, вероятно, была бы только рада обществу Кэма. Но только не сейчас.
— Я тут же вернусь, — заверила она.
И выскользнула в коридор прежде, чем заметила его разочарование. После гама вечеринки тишина зазвенела у нее в ушах. Только спустя секунду ей удалось расслышать приглушенную беседу за углом.
Дэниел. Его голос она узнает где угодно. Но в том, с кем он разговаривает, она была уверена куда меньше. С девочкой.
— Ну пра-асти, — протянула та, кем бы она ни была, с отчетливым южным выговором.
Гэбби? Дэниел тайком сбежал с вечеринки, чтобы увидеться с этой крашеной блондинкой?
— Это больше не повторится, — продолжила та, — клянусь…
— Это не должно повториться, — прошептал Дэниел тоном, каким обычно ссорятся влюбленные. — Ты обещала, что будешь там — и тебя не было.
Где? Когда? Люс вся извелась. Она осторожно двинулась по коридору, пытаясь не шуметь.
Но двое умолкли. Девочка могла представить, как Дэниел берет Гэбби за руку. Или приникает к ее губам в долгом искреннем поцелуе. Когти всепоглощающей ревности сдавили грудь Люс. Там, за углом, кто-то вздохнул.
— Тебе придется довериться мне, милый, — произнесла Гэбби тем слащавым голоском, за который Люс раз и навсегда возненавидела ее. — Никого другого у тебя нет.