Кэм тронул пальцем ее нижнюю губу.
— Эй. Это ты завела разговор о романтике.
Люс отпрянула. Он прав — она слишком самонадеянна… уже во второй раз за день. Ее щеки вспыхнули, когда она попыталась не думать о Дэниеле.
— Я шучу, — вздохнул он, покачав головой при виде ее пришибленного выражения. — Как будто это не очевидно.
Он поднял взгляд на стервятника, описывающего круги над огромным белым памятником в форме пушки.
— Знаю, тут далеко не рай, — заметил он, бросая Люс яблоко, — но просто представь, что мы в песне «Smiths»[5]. И, честно говоря, не то чтобы в школе было много приятных мест.
Это еще мягко сказано.
— Что до меня, — продолжил Кэм, облокачиваясь на одеяло, — то, по-моему, здесь довольно симпатично.
Люс с сомнением покосилась на него. Заодно она пожалела, что он отстранился, но застенчивость не позволила ей пододвинуться самой.
— Там, где я вырос… — он замешкался, — жизнь не слишком-то отличалась от тюремных порядков Меча и Креста. В итоге я официально невосприимчив к тому, что меня окружает.
— Не может быть, — покачала головой Люс. — Если бы я сейчас протянула тебе билет на самолет до Калифорнии, ты бы не пришел в восторг?
— Мм… скорее остался бы умеренно равнодушным, — сообщил Кэм, заталкивая в рот фаршированное яйцо.
— Я тебе не верю.
Люс пихнула его в бок.
— Тогда, наверное, у тебя было счастливое детство.
Девочка вгрызлась в плотную зеленую кожуру яблока и слизнула побежавший по пальцам сок. Она мысленно перелистала перечень всех хмурых взглядов родителей, визитов к врачам, смен школ, окутанных, словно саваном, черными тенями. Нет, она бы не назвала свое детство счастливым. Но если Кэм даже не ищет выход из Меча и Креста, не видит на горизонте ничего обнадеживающего, то, возможно, его детство было еще хуже.
У их ног раздался шорох, и Люс сжалась в комок, когда мимо проползла толстая зеленая с желтым змея. Девочка перекатилась на колени и уставилась на мерзкую тварь. Не просто змея, а змея в линьке. Полупрозрачная шкурка сходила с ее хвоста. Змеи встречались по всей Джорджии, но Люс никогда не видела сброшенной кожи.
— Не кричи, — попросил Кэм, положив ладонь девочке на колено.
От его прикосновения ей действительно стало спокойнее.
— Она уползет, если мы оставим ее в покое.
Быстро это закончиться не могло. Люс отчаянно хотелось завизжать. Она всегда боялась змей. Они такие скользкие, и чешуйчатые, и…
— Фу-у.
Она дрожала, но не могла отвести глаз от змеи, пока та не скрылась в высокой траве.
Ухмыляясь, Кэм подобрал сброшенную шкурку и положил девочке на ладонь. На ощупь она казалась все еще живой, словно влажная кожица чеснока из отцовского огородика. Но эта штуковина только что свалилась со змеи. Гадость. Люс швырнула ее обратно на землю и вытерла руку о штаны.