Проходите, Маня, не обращайте внимания. Садитесь в машину. Знаете, вот такому слюнявому элементу в мокрых штанах я предпочел бы любого головореза. Посидите в машине, я — сейчас. А что такое? Да, менты посигналили. Я нарушил, сейчас приду. Странно знакомый человек. Не лишенный шарма, у них у всех — шарм. Перстень с печаткой — туда же — прикид! Одна бровь на излёте, или взлёте. Спокоен и немного высокомерен, знает, что можно купить. Знает, что может купить, знает, что и почем. Вы будете мне, Маня, приносить чай, если я заболею? Не знаю. Вы — честная девушка. Быть или не быть? Ну, это уж как получится. Возвращается, кажется, довольный. Ну что, обули менты? Не сильно, паспорт не спросили, а документы на машину у меня русские. Зелененьких не держим. Все богатые люди страшно экономны. Не все, как и бедные — тоже. Не вам меня упрекать в экономности. Верно, простите. Сейчас приедем, недалеко… Вы, Маня, про Лондон что-то начинали рассказывать… нас перебили. Да, я рассказывала о музее пыток. У меня странное ощущение, что мне в прошлой жизни отрубили голову. Иногда шея ноет, знаете, как старые раны на погоду. Приходится даже массажировать, или упражнения делаю — верчу головой, мышцы растягиваю, тренирую. Так вот, в музее пыток я увидела плаху и топор рядышком, на соломе. Плаха проста, как деревянная болванка, сверху в мелких и глубоких зазубринах, искромсанная от частого употребления, показалась мне до боли родной. Топор потемневший, давно не точенный, прислонился к плахе, заслуженный пенсионер — мол, было дело — а теперь упраздненный, скучающий от конвейера посетителей. Раскромсать бы вас всех! Я выждала минутку, когда в зале с плахой никого не осталось, подошла к ней, стала на колени и голову примерила. Голова удобно так легла, немного под наклоном, сразу не поднимешь — нужно усилие, и, оказывается, там даже лунка задумана для подбородка — стало уютно, как на подушке. И знаете, странное чувство, я как будто успокоилась. Словно посетила родные места, места воспоминаний. У вас, Маня, просто буйная фантазия. Не знаю, почему-то я не стала примерять цепи или испанский сапог… Тянула только плаха. Приехали? Хорошее место, близко к церкви и от центра недалеко.
Сторож Вася открыл дверь. Хозяин пришел с девушкой в десятом часу ночи. У Васи автомат наперевес, престарелый, в Афгане воевал. Мы недолго. Я девушке колбаску покажу, и мы уедем. Я шучу, колбасу мы варим утром. Сейчас — никого, пустые помещения. Конечно, вы увидите, какие мясорубки огромные и чаны для варки и копчения. Образцы — у меня в холодильнике, в кабинете — хотите попробовать? Некуда? Да, поужинали мы плотно, не то слово. Где морозильник? Хотите войти? Лучше не надо. Там на крюках мясо висит. Колбаса — на складе. Это разделочный цех, это разделочный стол. Да, чистый. Каждый день его промывают и вытирают насухо. Маня… Покрывало постелить, наверное, лучше… Поедем ко мне… может быть… Ну, как хочешь, смотри. Сторож? Нет, он дверь сторожит. А представляете, если мужика напоить, бабу ему подставить, дать погулять, а потом — хуяк по шее, и — в мясорубку! Смеется. Да, Маня, представил, а вы веселая. Скажите, Джордж, а ваши зубы, такие белые и ровные — фальшивые? Если честно, то — да, смеется, но — не все.