«Oh-eah! Take this big dick, boy! Squeeze your pussy-hole!» — Дин цитирует «крылатые фразы» из полюбившихся кинофильмов. Я точно следую его инструкциям, проворно «подмахивая» и озвучивая действие по всем правилам жанра. Несомненно, мы образуем хороший дуэт. Наверное, если бы не кок, мы могли работать без дублей. Для дебютантов у нас неплохой репертуар: 1) я на животе, Дин сзади; 2) я на четвереньках, он сзади (doggy style); 3) я на спине, Дин сверху; 4) Дин на спине, я сверху. Даже профессиональные многоборцы удивленно подняли брови.
За несколько секунд до конца Дин ловко вынул из меня хуй, сорвал опротивевшую резину и, подавшись вперед всем телом, громко хрипя, обильно кончил мне на лицо. Стараясь избежать попаданий в рот и глаза, я повернул голову набок, и сперма затекла мне в ухо. Даже в моей богатой на сюрпризы практике это был беспрецедентный случай. Я развеселил Дина, сообщив ему об этом. «ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ХОТЬ ТВОЕ УХО БЫЛО ЦЕЛКОЙ!» — неудачно сострил он. Между тем, я ровным счетом ничего не знал о том, насколько реальны шансы заразиться СПИДом или другими венерическими заболеваниями через ухо. Меня охватила паранойя, мне уже начинало казаться, что сперма Дина просочилась прямо в мой мозг, распространив заразу по самым важным клеткам и сосудам организма. Меньше всего мне хотелось закончить жизнь через выебанное ухо! Я вскочил, как ошпаренный, и опрометью бросился в душ, пытаясь тщательно промыть пострадавшую ушную раковину.
Страшно было признаться самому себе, что все происходящее — не более, чем наркоманский бред. Еще страшнее было осознать, что реальность была абсурднее и глупее бреда. Наспех одевшись, я заглянул на прощанье в комнату, в которой провел целую вечность. Как всегда, мне хотелось что-нибудь спиздить. Я даже мысленно обшарил помещение, мгновенно соображая — что именно. Но сверхчеловеческим усилием воли я призвал самого себя к элементарной порядочности и цивилизованности и не сделал того, что так нестерпимо хотелось сделать. Я в очередной раз на потребу общества подавлял в себе свои природные инстинкты и потребности.
Дин и Грегг спали в обнимку в розоватом полумраке рассвета. Мне вдруг на мгновение показалось, что их манекенские тела — это трупы, застывшие в искусственно-кинематографических позах, а я — хладнокровный убийца, оставляющий после себя эти свежие теплые трупы прямо на месте затянувшегося шоу. Почему-то мне было бы гораздо спокойнее на душе, если бы они были мертвы. По большому счету, я их чудовищно презирал и ненавидел.
Я ничего не знал об этих людях, кроме того, что я никогда их больше не увижу.