— Да-а, дело дрянь, — мрачно сказал Джордж Фреду. — Если он все же откажется говорить с нами, придется писать письмо, послать совиной почтой или прямо вручить. Он явно нас избегает, но мы своего добьемся.
— Кто вас избегает? — подсел к ним Рон.
— Исчезни, — буркнул Фред раздраженно.
— А почему дело дрянь? — спросил Рон Джорджа.
— Младший брат слишком приставучий.
— А что вы думаете о Турнире? Хотите в нем участвовать?
— Я спросил у МакГонагалл, как будут выбирать участников, а она не говорит, — сокрушался Джордж — Велела замолчать и заняться трансфигурацией енота.
— Интересно, что войдет в состязания? — задумался Рон, но тут же опять оживился: — Держу пари, мы все равно победим, правда, Гарри? Нам к опасностям не привыкать.
— Не привыкать-то не привыкать. Но не перед судейской бригадой, — остудил брата Фред.
— А кто обычно судит? — спросил Гарри.
— Всегда директора школ-участниц, — подала голос Гермиона. — На Турнире тысяча семьсот девяносто второго года все трое получили увечья. Тогда участники ловили василиска, а он возьми и встань на дыбы.
Заметив, что многие с удивлением на нее таращатся, Гермиона, как всегда, начала сердиться: почему все они так мало читают!
— Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Правда, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмотренная история». Или еще лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены».
— Ты это про что? — не понял Рон. А Гарри сразу догадался, какая тирада за этим последует.
— Про домовых эльфов! — отчетливо и громко произнесла Гермиона, подтвердив догадку Гарри. — Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.
Гарри покачал головой и принялся за омлет. Они с Роном прохладно отнеслись к кампании Гермионы в защиту домовых эльфов. Но это не охладило ее пыл. Правда, они купили два значка, чтобы Гермиона хоть немного угомонилась. Но только выкинули деньги на ветер: менее говорливой она не стала. Хуже того, потребовала носить значки — подать пример другим. Каждый вечер, придя в гостиную, Гермиона высматривала очередную жертву, загоняла в угол и трясла у нее под носом жестяной банкой со значками.
— Да поймите же, — втолковывала она зачерствелым гриффиндорцам, — вам меняют простыни, топят камины, моют классы, на вас готовит целая армия крошек-волшебников. И за свой труд они не получают ни сикля. Это настоящие рабы!
Некоторые, среди них Невилл, опустили в банку пару сиклей, чтобы Гермиона отвязалась. Кое-кто слегка проникся ее словами, но этим дело и ограничилось. А многие и вовсе сочли ее приставания за шутку.