— Да? — Сергей с любопытством взглянул на собеседника. — А в каких войсках служил и почему мы должны радоваться, что нас судьба свела?
— Собственно, я и сейчас служу, — дружелюбно улыбнулся их собеседник. — И вам хочу предложить неплохую сделку. Начальство пограничной части заставило вас демобилизоваться только за то, что вы выполняли свой долг. Так?
— Ну, так, — хмуро кивнул Вадим.
— Дело в том, что не одним вам зажравшееся начальство «кидняк» устраивает. Почему многие рядовые просто бегут из армии? Слыхали про такое?
— Да, — кивнул Сергей. — Слышали. Но в погранвойсках не бывает никакой дедовщины и все относятся друг к другу по-человечески.
— Ха! Недаром вы остались так довольны человеческим обращением со всем офицерским составом! — рассмеялся Муса. — Так довольны, что до сих пор готовы к стенке поставить каждого второго из своих бывших сослуживцев, включая командира части.
— Но-но, ты говори, да не заговаривайся, — набычился Вадим. — А то мы самого тебя сейчас по стенке размажем.
— Я вам дело хочу предложить, а вы тут в кулачки меня взять готовы. Ай-ай, нехорошо! — улыбаясь, покачал головой мусульманин.
— И что за дело? — поинтересовался Сергей. — Торговать гашишем, так мы торговле не обучены. Да и ни к чему это.
— Э-э-э, ни к чему, — развёл руки Муса, будто хотел обнять Сергея. — Я сам торговлей не занимаюсь и вам не советую. А вот знания, полученные вами в воинском училище, могут сослужить неплохую службу. Сейчас вы уже, по сути, никто. Никем и останетесь, сколько ни жалуйтесь в Москве, сколько ни ходите по кабинетам военного министерства. Это государственная, давящая всех и всё машина. Так что останавливать из-за каких-то двух обиженных офицеров асфальтовый каток никто не будет, сколько ни кричите, сколько ни бросайтесь на этот каток с шашками наголо. Когда-то ваш Сталин сказал золотые слова: «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы». Так что побегаете вы сначала по кабинетам, потом, если не угомонитесь, вас просто заставят замолчать. Для этого у государства есть много разных способов и возможностей.
— И какой выход ты предлагаешь? — нахмурился Сергей. — Ведь мы с братом действительно ничего не знаем и не умеем, кроме воинской службы.
— Всё очень просто! — радостно закивал головой Муса. — Я сам верующий. Мать с детства даже звала меня — Иса[31]. Поэтому мне с раннего возраста дано было понимать людей, и я вас понимаю, иначе не предложил бы вам выход. Ведь ничего не происходит случайно!
— Это мы уже слышали, — перебил его Сергей. — Если есть что сказать, говори. А если нет, не мети пургу.