Это была храбрая и честная просьба. Ни для каких «тили-тили» после нее ни у кого не повернулся бы язык.
– О чем базар, – сказал Лех. – Становись. На первый-второй рассчитайсь…
И они встали рядом. Танюшка Юкова в синем платьице с вышитым корабликом у плеча и Тенька Ресницын с такими же корабликами на костюме. И Лех несколько раз мигнул аппаратиком. В этот момент подошла Анна Евсеевна.
– Сними меня с Таней и Теньчиком! Пусть у меня будет память о Танюшке. А у нее обо мне…
…Забегая вперед, надо сказать, что Семейкин добросовестно переслал Теньке снимки. На казенный компьютер, что стоял в вахтерке. У Юковых компьютера не было, и Тенька попросил маму отпечатать несколько фотографий в институтской лаборатории и отправить Танюшке в большом конверте. А еще один снимок – на котором они с Анной Евсеевной – он приклеил над кроватью. Но это случилось лишь в середине лета. А пока заканчивался май, доцветала сирень…
Тенька и Шурик мотались на качелях недалеко от Виталиной дворницкой. Было это в начале июня. Стояла жара.
– Свариться можно, – сказал Шурик. – Тень, пройдем на Косу, искупнемся.
– Не…
– Да ты чего? Простыть боишься? Вода уже прогретая, как молоко в духовке…
Тенька помолчал и признался:
– Мне мама не велит…
– Она не узнает.
– Шурка, я ей честное слово дал, что не буду купаться без взрослых. Слово лучше уж не нарушать, а то хуже будет… В прошлом году попробовал, и потом несколько ночей жуть снилась.
– Какая? – сочувственно спросил Шурик.
– Всякая…
Тенька не стал рассказывать, что приснилось, будто мама умерла. Это было ужасно само по себе. И еще ужаснее от того, что умерла из-за нарушенного Тенькиного слова. И ничего (ну совершенно н и ч-е г о!) нельзя поправить. Хоть заберись на самый высокий балкон и грохнись оттуда головой об асфальт – маме это не поможет… Нет уж, на фиг такие купанья. Проще попросить, чтобы мама сходила с ним к разрушенной водной станции и посидела на берегу, пока Тенька плещется на мелководье (пловец-то он был так себе). Но сейчас мама была на дежурстве…
Шурик, видать, что-то понял. Помолчал. И нашел выход!
– А мы не будем без взрослых! Позовем с собой Дед-Сергея! Он любит гулять у тополей. И за нами понаблюдает, как мы бултыхаемся! Полная техника безопасности…
Это была мысль!
Дед-Сергей – это дед Шурика, он приехал к Черепановым в мае три недели назад. Встречался со старыми друзьями. Друзей осталось немного. Они вспоминали молодые годы и бывало, что участвовали в студенческих пикетах, которые охраняли тополя. Блондаренко по телику пообещал, что зеленстроевские деятели не тронут деревья, но веры ему не было, и пикеты с Косы не уходили. И рельсы между тополями висели. Весь окрестный люд – и взрослые, и ребята – знал, что зря колотить по рельсам нельзя: получится ложная тревога. Никто и не колотил. Только однажды компания, в которой были Трафик и Спица, попробовали поднять звон. Студенты их напинали и обещали в следующий раз выпороть при стечении публики…