Словом, я не мог не согласиться с Маллигеном.
— Вы правы, — сказал я, — но мне совершенна необходима ваша лодка.
— Почему?
— Вот этого сказать не могу.
— В чем дело-то, мистер? У вас неприятности, что ли? Или вы ищете приключения?
— Да, у меня неприятности, — кивнул я. — Даже хуже. Словом, лодка мне нужна позарез.
— Ничем не могу помочь, — пожал плечами Маллиген. — Я всегда рад выполнить любую просьбу клиента, но вы просите от меня невозможного. Мало того, что сезон ещё не наступил, так сейчас уже и ночь на носу. А вдруг вы расколотите лодку или сядете на мель — а то и вовсе затеряетесь. Я остаюсь без лодки, без мотора, да ещё и должен объясняться с полицейскими. А что я им скажу? Словом, мистер, выкиньте свою затею из головы. Кстати, у меня и лодки-то ни одной наготове нет.
— Мистер Маллиген, — сказал я. — Мне нужна моторная лодка. Не для себя. Речь идет о жизни и смерти. Я заплачу вам двадцать пять долларов, даже пятьдесят долларов — сколько хотите. Но я должен получить моторку.
Он долго и пристально изучал меня. Потом потряс головой.
— Нет. Извините, мистер Кэмбер, но я ничем не могу вам помочь. Пятьдесят долларов — деньги большие, но…
Я резко схватил его за руку.
— Мистер Маллиген, вы женаты?
— А какое вам дело, черт побери?
— Дети у вас есть?
— Слушайте, мистер — топайте отсюда. Мне надоели эти разговоры.
— Только скажите — у вас есть дети?
— Есть, — раздраженно буркнул Маллиген.
— И у меня есть — одна-единственная дочка. Ей всего четыре года и её зовут Полли. Больше детей у нас с женой быть не может. Так вот, мою единственную дочку несколько часов назад похитили — вот почему мне так нужна лодка. Это мой последний шанс увидеть девочку живой. Пожалуйста, не отказывайте мне. Если хотите, я упаду на колени и буду вас молить. Дайте мне лодку, мистер Маллиген!
Он ещё раз задумчиво посмотрел на меня, потом сказал:
— Идемте со мной. Поговорим внутри.
Он провел меня в маленький домик — скорее лачугу, одна комната которой была почти доверху заполнена моторами, запасными частями и всяким инвентарем, а во второй разместились обеденный стол со стульями и письменный стол, заваленный бумагами, картами и журналами. Маллиген кивком предложил мне сесть, а сам достал из холодильника две банки пива и откупорил их. Я замотал головой.
— Выпейте, — сказал Маллиген. — Полегчает немного.
Я не скрыл от него ничего. После того, как данный мною обет молчания был нарушен, меня словно прорвало. Маллиген внимательно слушал, не перебивая; налитые кровью серые глаза, прищурившись, неотрывно смотрели на меня, обветренное лицо ничего не выражало. Когда я закончил, он только кивнул и сказал: