«Кондор» больше не рвется ввысь так, как во время первого полета, когда аммиак в грандбаллоне был горячим. Теперь он поднимается вальяжно, как бы нехотя, и чтобы набрать высоту, нужно топить жаровню и разогревать термосферу.
Наконец наступил вечер накануне отлета. Мы еще раз проверили гондолу, переложили вещи и топливо, залили во фляги и бидоны свежую воду. Погода на Медее не баловала нас разнообразием, после ливней, во время которых нас атаковали хрустальные черви, ни одно облачко не омрачило здешних бирюзовых небес. Однако многочисленные ручьи и речушки, стекавшие с гор, не давали растительности высохнуть, и это было еще одним удивительным моментом медейского мироустройства.
Всю ночь я не спал – ворочался, выходил из палатки, в которой продолжал жить, несмотря на то что для работников администрации выстроили специальное здание рядом со столовой.
Сидя на лавке под звездным небом, я уносился мыслями далеко отсюда – в те места, которые нам предстояло посетить. Что ждет нас там? Кого мы встретим? Суждено ли нам вернуться?
Теперь я понимаю, каково было мореплавателям древности. Наверное, они вот так же не спали ночами накануне отплытия, в очередной раз прокручивая в голове – крепки ли суда? Хватит ли припасов? Не взбунтуется ли команда?
Мои мысли прервал шорох шагов. Я поднялся и увидел стройный силуэт, возникший на дорожке, ведущей к поселку.
– Аня?
– Тс-с! – Акка прижала палец к губам. – Не шуми, перебудишь всех.
– Ты чего… не спишь? – шепотом спросил я и тут же понял, насколько идиотски прозвучал мой вопрос.
Она подошла совсем близко, посмотрела мне в глаза и отвела взгляд.
– Клим. Прежде чем ты улетишь, я хотела тебе сказать… В общем, прости меня. Наверное, нужно было все делать иначе. Наверное, я часто бывала не права.
– Аня, ты…
– Не надо. Не говори ничего. Мы не властны над собой, понимаешь? И мы должны быть такими, какими должны. Иначе незачем… незачем жить. Все остальное – не важно.
Она обняла меня, поцеловала, шепнула:
– Прощай!
И быстро ушла своей легкой, стремительной походкой.
Я плюхнулся на лавку, потер лицо руками и понял, что ни черта не понимаю…
Но Акка была не единственным моим гостем, точнее, гостьей в ту ночь. Едва краешек Аконита показался из-за далеких гор на юге, как зашумели кусты и передо мной предстала закутанная в черный платок Медея Киприади.
– Здесь была женщина с холодными глазами, – сказала она вместо приветствия. – Она так и не может отпустить тебя, Кли-им…
– Это не твое дело, – сухо ответил я, не вставая.
– Мое. Я знаю. – Медея улыбнулась. Аконит светил достаточно ярко, и я отчетливо видел влажно блеснувшие зубы девушки.