Дирижабль, едва не коснувшись воды, устремился вверх. Цендорж уже кидал в топку жаровни топливные брикеты. Я открыл паропровод на полную, подтянул боковик, пропеллер отчаянно затрещал, и перекособоченный «Кондор» начал медленно уходить к берегу, одновременно набирая высоту.
Когда мы немного пришли в себя и бросились озирать водную гладь внизу, оказалось, что ни обладателя страшного щупальца, ни его обрубка нигде не видно.
– Это язык был, – убежденно сказал Цендорж, осматривая повреждения дирижабля. – Я маленький был, в доме дяди Начина по визору видел. Есть зверь такой, ящерица. Сидит на ветке, молчит. Потом – ам! Язык выбросит, муху или кузнечика поймает и съест.
Мы с Игорем переглянулись – похоже, монгол был прав. Но особенно удручало то, что в роли здешнего кузнечика выступили мы – гомо сапиенс с планеты Земля…
Вернулись на прежний курс. Вчера, опустившись на вершину холма в километре от берега, весь остаток дня чинили «Кондор», заменив двенадцать поврежденных канатов. Похоже, при освоении медейского океана колонистам придется тяжеловато…
Погода по-прежнему тихая, солнечная. Ветра практически нет, что странно – вблизи океана должны быть движения воздушных масс, ведь вода и суша нагреваются по-разному и имеют различную теплоотдачу.
Полет проходит, что называется, в штатном режиме. На востоке появились редкие перистые облака, но никаких других предвестников смены погоды пока не обнаружено. Утром в очередной раз опустились на грунт – запаслись свежей водой и пополнили запасы провианта, подстрелив маленького альба. Он уже покинул материнскую сумку, но еще не научился быстро убегать от опасности.
Была возможность поохотиться на неизвестных нам довольно крупных зверей, обладателей густого длинного меха и горба на загривке, но годится ли их мясо в пищу, мы не знали, а экспериментировать не решились.
Экваториальный хребет заметно приблизился. Ночью мы проверялись по звездам – «Кондор» держит курс, двигаясь как по компасу. Горы в этом месте простираются не только в западном, но и в северном направлении. На всякий случай я приказал вести круглосуточное наблюдение – вдруг какой-нибудь горный отрог, подобный нашему лимесу, преградит дирижаблю путь?
Боремся с ветром. Нас сносит к югу, попытка Игоря маневрировать против ветра, как на яхте, не увенчалась успехом – у грандбаллона слишком большая парусность. Стало ощутимо холоднее, и «Кондор» опустился вниз. Идем где-то на трех-четырех сотнях метров.
Ветер поменял направление с северного на восточное. Мы подняли паруса, и дирижабль помчался вперед, на запад. Теперь, когда нет надобности постоянно следить за жаровней, достаточно лишь время от времени подтапливать ее, мы с Цендоржем превратились в пассажиров – Игорь и в одиночку прекрасно справляется с парусами.