Очень ветрено. Это вселяет некоторую надежду. Так и не понятый никем механизм смены погоды на этой планете может оказать нам услугу – если повезет.
Черви. Нам остается надеяться только на то, что зарядят дожди, и хрустальные черви выйдут на равнину из своих долинных убежищ. Конечно, они не погубят войско свободников, но я уверен, что огромные массы этих студенистых созданий серьезно расстроят все планы врага.
Ветер не стихает. Он дует с севера, со стороны океана, и многие считают, что дня через два-три начнутся дожди. Пока же на небе ни облачка.
Свободники нас не беспокоят, но три их довольно крупных отряда расположились в километре от Перевала, перекрыв все подходы к неприятельскому лагерю. Посланные разведчики во главе с Цендоржем так и не смогли узнать, что готовит нам враг.
В полдень на площадке возле ворот я собрал военный совет, пригласив всех, в том числе и командиров вновь созданных подразделений. Вопросов на повестке дня стояло два, стратегический и тактический, или, говоря человеческим языком, «Имеет ли смысл сражаться?» и «Как мы будем обороняться?».
Понятно, что, не ответив на первый, не имело смысла обсуждать и второй. Я предложил проголосовать. Шерхель распорядился раздать всем полоски бумаги и сам же подсчитал результаты. Из почти двух сотен командиров всех уровней сто двадцать один человек высказался за вооруженную борьбу, семьдесят шесть предлагали сдаться на милость свободников, незначительное количество воздержалось.
Когда Зигфрид огласил итоги голосования, поднялся шум, все начали кричать, доказывая свою правоту. И тогда поднялась высокая, дородная монголка, мать пятерых детей, которую звали Кермен. Цендорж, улыбаясь, сообщил мне, что это имя переводится как «белка», хотя командовавшая третьим батальоном Кермен больше походила на степную каменную бабу.
– Что вы орете, как на базаре! – напустилась она на остальных. – Клим-сечен, наш начальник, хотел перед битвой узнать, кто трус, а кто смелый. Он правильно сделал. Теперь мы знаем, что большинство из нас готовы сражаться. Когда в степи пожар, от огня бегут все вместе. Мы тоже будем драться все вместе, и сильные помогут слабым преодолеть страх.
– Ее муж, Дагин, дома слово поперек жене сказать боится, – шепнул мне со смехом Цендорж. Я взял великаншу Кермен на заметку – пригодится.
Старший над оборонцами лимеса, носатый и рукастый земляк Лапина Иван Родионов прогудел в бороду:
– Хорош лясы точить. Дело ясное – биться будем, а там, глядишь, и наши подойдут. Давай второй вопрос.
Новый план обороны мы с Шерхелем разработали еще ночью. Чеканную рельефную карту нашего плоскогорья и его окрестностей к воротам притащили загодя, но я ею практически не пользовался – все находилось рядом, все можно было объяснить простыми жестами рук.