– Евгений… как вас по батюшке?
– Яковлевич, но не надо по батюшке. Просто по имени.
– Дорогой мой Женечка, у меня никогда нет денег. Мне их не дают ни на работе, ни дома. И правильно делают – соблазны разного рода. А когда купюры хрустят в карманах… Человек я не очень организованный в некоторых исконно русских проявлениях… Но безденежье иногда гнетет. Вот сейчас, например, как хорошо было бы отпраздновать наше новоселье…
– Момент! – Я стрелой метнулся из купе в другой вагон, в сторону буфета, работавшего, как и во всех поездах «Красная стрела», всю ночь. И это была, действительно, неповторимая, не поддающаяся описанию железнодорожно-купейная ночь! Тихонько шелестели стихи, завораживали пластичные руки и потрясающие выразительнейшие глаза. Рассказы о театрах, актерах, режиссерах, о ролях в кино и в театре… Время бежало незаметно. Вздремнули под утро часика на полтора – не более.
Четырехминутная разница во времени прибытия поездов «Красная стрела» № 2 и № 4 настолько незначительна, что встречающие их собираются в одно и то же время. Встречавшие Николая Константиновича были на месте.
Я направился в гостиницу «Октябрьская», расположенную, как известно, в ста метрах от вокзала, поэтому распрощались мы с великим артистом прямо на перроне.
…Съемки кончились поздно. В свой номер в гостинице вошел часа в два ночи. Что такое? Кто-то был здесь в мое отсутствие. На столе бутылка расчудесного коньяка, в большой вазе – яблоки, виноград, рядом два конверта. Вскрываю один:
«Глубокоуважаемый Евгений Яковлевич!
Благодарю Вас за чудесное, увы! краткое путешествие. Возвращаю Вам должок за желдор. билет.
Коленопреклоненный Николай Симонов».
Вскрываю второй конверт. В нем декадный пропуск в ложу дирекции Академического драматического театра им. Пушкина на любой спектакль.
Благодарю судьбу за подаренную мне ночь с гениальным артистом и за то, что он сел не в свой поезд!
Клавдия Николаевна Еланская
Когда пишешь литературный портрет любого человека, вспоминаешь самые яркие его проявления в жизни, и, если их находишь, портрет получается, если не находишь, не получается!
Если пишешь портрет очень одаренного человека, артиста, описываешь наиболее яркие художнические проявления, восторженно тобой воспринятые и высоко оцененные; стараешься понять секреты их выразительности и заразительности и сопоставить их с собственными творческими опытами и достижениями.
Если пытаешься написать портрет гениального артиста, то лучше всего воспользоваться фотоаппаратом, так как проникнуть в суть его творческих колдовской силы проявлений (как говорят критики: «попытаемся разобрать особенности творчества») средствами карандаша или пишущей машинки дело безнадежное! Можно «разобрать» талант и «не собрать» затем его в логическое или нелогическое целое!