При каждой из спален имелись отдельный туалет и ванная. Ничего примечательного Грин в них не обнаружил, впрочем, лучше в этом разберется дотошная криминалистическая экспертиза. В основной уборной дома стульчак был поднят, в унитазе — моча. Сержант и эту деталь отметил в блокноте, хотя прекрасно знал, что ни моча, ни кал для идентификации не пригодны.
Вернувшись в гостиную, он почуял еще один запах, который прежде перебивался для него омерзительной вонью из открытых ран. Стоило ему подойти к трупам ближе, как запах усилился. Потом ему стал ясен и его источник. Рядом с рукой мертвой женщины на полу стояла бронзовая ваза с человеческими экскрементами, плавающими в моче.
Именно в такие моменты своей работы Пабло Грин начинал сожалеть, что не выбрал другую профессию.
От этой улики он отшатнулся в отвращении. Вообще говоря, ничего необычного в том, что преступник нагадил на месте преступления, не было. Испражнения нередко оставляли грабители, которые вламывались в богатые дома. Это был своего рода знак презрения по отношению к отсутствовавшим хозяевам. Однако Грин никогда не видел прежде ничего подобного на месте убийства и меньше всего ожидал увидеть здесь, где так жестоко расправились с двумя несчастными стариками. “До какой же степени озверения может дойти человек!” — подумал Грин, который сам был личностью исключительно положительной: порядочным, добрым, прекрасным сыном, мужем и отцом.
— Ты о чем, Пабло? — услышал он вдруг голос из коридора. Это прибыл Лео Ньюболд, Грин понял, что говорит вслух.
Не в силах произнести ни слова от разрывающих его бешенства и ужаса, Грин жестом указал Ньюболду на два трупа и стоявший рядом с одним из них зловонный сосуд.
Лейтенант подошел поближе и осмотрел улику. Потом негромко сказал:
— Не переживай. Мы отловим этого гада. А когда он попадет в наши руки, будь уверен, обвинение против него мы сделаем таким крепким, что от электрогриля ему не уйти.
Припомнились Ньюболду и слова майора Янеса, сказанные совсем недавно:
— Лично убедись, что сделано все возможное и ничто не упущено из виду. Особое внимание удели связи между разными делами.
Что ж, они и раньше подозревали связь между убийством Фростов и Хенненфельдов в Форт-Лодердейле. Теперь к тем двум добавлялось третье двойное убийство, и со всей неизбежностью должен был встать вопрос: не лучше ли было с самого начала соединить два дела вместе и вести поиск серийного убийцы. Как знать, в таком случае у них уже могли бы появиться подозреваемые.
Нет, едва ли, рассуждал про себя Ньюболд. Но упреков со стороны тех, кто задним умом крепок, в особенности газетчиков, не избежать. Давление общественного мнения на его отдел, да и на всю полицию Майами, только усилится.