Виттейкер всякое подозрение в совершении предыдущих убийств. Все их, разумеется, за исключением смерти мисс Доусон, которая, возможно, вовсе и не была убита, мисс Климпсон теперь приписывала таинственному человеку с Саут-Одли-стрит. У мисс Климпсон сложился совершенно кошмарный образ этого мужчины. Он представлялся ей кровожадным, зловещим, и, что было всего ужаснее, соучастником и работодателем развратных и отвратительных чернокожих убийц. К чести мисс Климпсон, следует упомянуть, что она ни на секунду не поколебалась в своем намерении выследить этого монстра в его логове.
Она написала лорду Питеру длинное письмо с подробным изложением своих планов. Поскольку она знала, что Бантер уже уехал с Пиккадилли, 110A, она, тщательно это обдумав, адресовала письмо лорду Питеру Вимси, на адрес для передачи инспектору Паркеру, полицейское отделение, Крауз-бич. Конечно, в воскресенье почту туда из Лондона не доставляли. Как бы то ни было, письмо должно было уйти с полуночной почтой.
Утром в понедельник мисс Климпсон вышла из дома рано, в старой одежде и в очках, и направилась на Саут-Одли-стрит. Никогда еще ее природное любопытство и пройденная в третьесортных меблированных пансионах жесткая школа жизни не сослужили ей такой хорошей службы. Мисс Климпсон умела задавать вопросы, не обращая внимания на полученный отпор, проявлять настойчивость, быть нечувствительной и наблюдательной. В каждой квартире, куда она заходила, мисс Климпсон фактически играла роль самой себя. Она была настолько настойчива и прилипчива, что редко уходила без пожертвования и почти никогда — без какой-либо информации о квартире и ее обитателях.
К полудню она уже прошла одну сторону улицы полностью, а вторую — почти наполовину, и все безрезультатно. Она стала подумывать о том, что хорошо бы было перекусить. Но тут в поле ее зрения попала женщина, которая проворно двигалась в том же направлении, что и мисс Климпсон, но только на сто ярдов впереди.
Легко обознаться, глядя человеку в лицо, но не узнать знакомую спину просто невозможно. Сердце запрыгало в груди у мисс Климпсон. «Мэри Виттейкер!» — сказала она себе и пустилась следом за ней.
Женщина остановилась перед витриной. Мисс Климпсон заколебалась, стоит ли ей подходить ближе. Если Мэри Виттейкер была на свободе, значит, похищение было совершено с ее собственного согласия. Поставленная в тупик, мисс Климпсон решила занять выжидающую позицию. Женщина вошла в магазин. Заведение дружелюбного аптекаря было почти напротив. Мисс Климпсон решила, что настал подходящий момент для того, чтобы востребовать свои ключи. Она зашла в аптеку и спросила о них. Их действительно отложили для нее, и помощник аптекаря немедленно их принес. Женщина все еще оставалась в магазине через улицу. Мисс Климпсон начала плести затейливое кружево извинений и обстоятельных подробностей, рассказывая о своей рассеянности. Тут женщина вышла из магазина. Мисс Климпсон дала ей пройти вперед, закончила разговор и снова суетливо выскочила на улицу, вернув на прежнее место на носу очки, которые она сняла, чтобы ее узнал аптекарь.