Я стою на небесной тверди, а подо мною мириады звезд. Я выше богов, выше облаков. У любого закружится голова.
– Это конечно замечательно, что у тебя такие смелые мечты, – слышу я голос Цезаря, – но не лучше ли быть поскромнее?
Я поворачиваюсь к нему.
– Неужели ты не хочешь править миром?
Цезарь смеется – легко, по-мальчишески.
– Так же сильно, как и ты. Нас связала любовь к власти. Ты – это я.
Я обнимаю его, целую. Под нами реки и моря, горы и леса, страны и народы.
– Мы станем основателями новой династии богов.
Глаза Цезаря загораются. Как же давно он об этом мечтает! Я продолжаю вливать в его сердце яд власти.
– Ты превзойдешь Александра Македонского! А наш сын получит в наследство целый мир!
– Мама, но ведь я никогда не стану взрослым!
Маленький Цезарь сидит на каменистом обрыве и болтает ногами.
Я чувствую, как во мне начинает разгораться огонь, мне становится жарко и душно и почему-то хочется пить.
– Отчего же?
– Ты забыла? Меня же убьют!
6
– Госпожа, мы подплываем к Италии, – доложил капитан корабля Наварх.
Клеопатра вышла на палубу. Из-за мыса показалась гавань, а затем порт, где уже стояло с десяток кораблей. Царица с интересом осматривалась. Каменистые, крутые берега, оливковые рощи, зеленая сочная трава. Так вот она какая, родина Цезаря! После желтых песков и папирусовых зарослей здешний пейзаж был для Клеопатры необычен и нов. Царица вдохнула местный аромат. Даже море здесь пахло не так, как у родных берегов Египта.
Окончание путешествия совсем не радовало Клеопатру. Наоборот, она чувствовала раздражение. В порту ее никто не ждал. Не было ни Цезаря, ни хотя бы его посланников. Неприятное положение.
– Как-то здесь негостеприимно, – вынесла она свой приговор.
Опытный царедворец Аммоний, почувствовав настроение царицы, вежливо поддакнул:
– Да уж…
Клеопатра тяжело вздохнула. Неужели Цезарь не понимает, в каком свете он ее выставляет? Неужели он нарочно так поступает?
– Аммоний!
– Да, Божественная.
– Готовь царский кортеж. В Рим въедем сегодня. Быть может, нас будут встречать в городе.
Аммоний почтительно склонился.
Предчувствие не обмануло Клеопатру – город городов встречал ее восторженно и приветливо. Сотни добрых римских граждан вышли посмотреть на заморскую царицу.
Царский кортеж открывали золотые колесницы, за ними шли рабы-нубийцы, которые вели с собой ручных газелей, антилоп и гепардов. Все это было в диковинку для римлян. Крики восторга смешались с криками ужаса. С гордо поднятой головой Клеопатра ехала на золотой колеснице, на голове царицы, словно божественный ореол, сияла золотая диадема с литой змейкой. Рядом с ней стоял брат-соправитель. Царица чувствовала, как он боится толпы и старается к ней прижаться, находя в ней утешение и защиту. Эта детская непосредственность тронула ее до глубины души. Почувствовав к брату сострадание, она взяла его за руку. Вселенская царица смотрела на восторженно кричащую толпу со всей надменностью и высокомерием, на которые только была способна. Было время, когда она боялась и ненавидела римлян, и вот настал тот момент, когда они склоняются перед ней. Видел бы это отец… А то ли еще будет!