— Какой рассказ? — сразу спросила Эмма.
— Об этом я вам не скажу. Служебная тайна. Но история его жизни весьма поучительна. И очень трагична.
— А если он все наврал, чтобы нарочно вас разжалобить?
— Не думаю. Практически все факты подтверждаются. Он не родился таким, каким мы его арестовали. Он стал им в результате предательства одних и злобы других. И это очень печально.
— Не хотите ничего рассказывать?
— Не имею права. Это не моя тайна. Наводите справки там, где вам рассказали о нашей встрече.
Эмма положила вилку и нож на стол, нахмурилась.
— Как вам не стыдно? Ужинаете с женщиной и все время ей грубите.
— Разве это грубость? Я честно ответил, что не могу рассказать вам о нашем разговоре. Судя по всему, вы располагаете гораздо большей информацией, чем ваш покорный слуга.
— Это неправда, — быстро сказала Эмма, — я всего лишь узнала о вашей встрече. И о том, что Баратов требовал встречи именно с вами.
— От кого?
Она замолчала, отвела глаза.
— Тогда у нас не получится никакого разговора, — вздохнул Дронго. Подскочивший официант разлил вино в бокалы. Эксперт поднял свой бокал.
— Ваше здоровье. — Он не стал чокаться и сделал два маленьких глотка.
— Вы невозможный человек, — решительно произнесла она, подняла свой бокал и выпила его почти до дна. Затем потянулась к третьей уже сигарете, закурила.
— Вы мне поверите, если я скажу, что у меня есть свои источники в ФСБ?
— Не поверю. Никто из них не решится разглашать служебную тайну. Тем более журналистам. Отсюда два вывода: либо вы работаете на них, являясь платным агентом или бесплатным осведомителем, либо…
— Какой второй вариант? — заинтересованно спросила она.
— Либо там работает кто-то из ваших близких друзей, настолько близких, что готов делиться с вами даже такой закрытой информацией…
Дронго снова поднял свой бокал и на этот раз выпил его почти до половины. Поставил бокал на столик. Эмма курила и молчала, потеряв всякий интерес к еде. Подошедшему официанту она разрешила унести ее блюдо.
— Вы опасный человек, — сказала Эмма после некоторого молчания. — Значит, больше ничего не хотите мне сказать?
— Я и так сказал вам гораздо больше, чем следовало.
— Хорошо. — Она потушила сигарету. Официант быстро поменял пепельницу. — У меня есть еще и личный интерес. Дело в том, что моя самая близкая подруга была знакома с этим типом. В такой вариант вы можете поверить?
— Она блондинка?
— Да, — удивилась Эмма.
— Немного выше вас ростом, длинные светлые волосы, небольшая грудь, четко очерченная фигура. Примерно вашего возраста. Все правильно?
— Вы знаете, о ком я говорю? — растерялась его собеседница.