"Товарищ Клушин! Немедленно прекратите ваши выступления в газете. Я знаю, от кого они идут. Немедленно пойдите в газету и заявите, что вы все выдумали из головы, иначе будет плохо. Я за вами слежу, от меня не уйдете..."
А потом появилась и она сама: мрачная, небольшого роста женщина в потертой кацавейке и черном платочке, с тонкими поджатыми губами и насупленными бровями. Я думаю, моя мать тут же захлопнула бы перед нею дверь, решила бы, что это воровка. Бабушка, наоборот, пригласила бы на кухню и усердно потчевала бы богоугодную странницу. А прабабушка вероятно, долго бы крестилась и прыскала на порог святой водой, чтобы избавиться от дурного глаза и наговора ведьмы. Но в наше время не верят в святых и колдунов. Парнишка из соседней квартиры про всех странных людей спрашивает, не пришелец ли. Хотя пришельцам не полагается разгуливать в черном платочке и кацавейке, не принята в фантастике такая форма одежды. Что же касается меня, то, как человек трезвый, я первым делом подумал: не с приветом ли? В редакции газет нет-нет да и приходят такие. В самом недуге их сочетается внутреннее напряжение мозга и полнейшая глухота к внешнему миру. В уме они строят волшебные воздушные замки, истово верят в свои построения и не слышат ни одного слова критики.
- Ты писал? - спросила женщина сиплым шепотом, вынимая из-за пазухи мою недавнюю статью "Вопросы гостю из космоса".
Я признал вину полностью.
- Зачем писал? - так же сипло и сурово.
Я попытался объяснить, что "Вопросы" - чисто литературный прием. По существу, я просто перечислял желательные открытия. Поскольку же гостей из космоса пока нет, нам следует самим создавать все перечисленное: энергетический океан, вечный мир, вечную молодость, научиться читать мысли, понять язык дельфинов, собак научить говорить и так далее, так далее...
- Вечная молодость зачем? - переспросила она. - Мысли читать зачем? Собаке говорить зачем?
- Мало ли зачем? Служебные собаки не всегда понимают, чего мы от них хотим, а что чуют - совсем не могут объяснить. И когда дома сидишь один, хочется поговорить с лохматым другом. Вообще, для науки важно разобраться в психологии другого существа, сравнить с человеческой...
На лестничной площадке мои объяснения звучали почему-то неубедительно.
- Пишешь незнамо что, - фыркнула черноплаточная. - Что в голову взбредет, все лепишь. Псы говорящие! Умное что просил бы. Еще бы дверь тебе говорящую...
- А что? Неплохо бы! - Меня начал раздражать этот наставительный тон. - Подошёл и спрашиваешь: "А кто там снаружи? Дельный ли человек?" У плиты спросил бы: "Что приготовить на ужин?" Сел за машинку: "О чем писать будем?"