С четверть часа они с Шуркой сидели у стойки и лениво осматривали окрестности. Потом в бар ввалилась целая толпа мужиков, и Шурка было оживилась, но тут вслед за мужиками подвалила практически идентичная толпа теток постбальзаковского возраста, при взгляде на которых стало сразу ясно, что это законные супруги означенных мужиков. На Шурку тетки воззрились с вполне оправданным возмущением, а Катерина зевнула и сказала кротким и нежным голосом:
— Удивительно, до чего увлекательное занятие рыбалка, правда, Шура?
— Язвишь, Голубкова? А ведь все это ради тебя!
— Я заценила. Только вот… Шур, тебе самой-то нравится?
— Да, согласна, скучновато. Ничего, сейчас выберем холостых и пойдем в народ. Будешь тренироваться.
В этот момент в бар хлынула целая куча мужиков помоложе, судя по всему, с какого-то бизнес-семинара, о чем недвусмысленно намекали одинаковые бейджики на лацканах пиджаков. Шура воспрянула духом, сползла с табурета и стелющейся походкой двинулась к новоприбывшим. В самый последний момент она подлым образом затормозила и выпихнула вперед Катерину.
Оказавшись перед тремя пухлощекими представителями поколения топ-менеджеров, Катерина несколько опешила, и потому обаятельная улыбка вышла несколько перекошенной.
— Привет! Как вам нравится Москва?
Интонации тоже заслуживали корректировки, это очевидно. Впрочем, топ-менеджеры не оценили бы и записного оратора, будь он в таком же облике, что и Катерина. Все трое как-то воровато заозирались, потом один сбежал, а двое стали преувеличенно сурово пялиться в свои папки с бумагами. Катерина чувствовала себя полной дурой, но в затылок дышала Шура, и потому следовало дойти до конца. Катерина уселась на кожаный подлокотник кресла и прощебетала:
— Меня зовут Катя, а это моя подруга Александра, а вы откуда?
Нет ответа. Топ-менеджеры в легкой панике тыкали в клавиши мобильников, усиленно притворяясь, что Катерина им всего лишь снится. Вероятно, в кошмаре.
Пришлось с позором покинуть поле битвы. Озверевшая от неудачи Шурка пихнула Катерину в бок и велела учиться у профессионалов. В последующие полчаса Катерина уныло наблюдала, как Шурка преувеличенно громко смеется, толкает в плечо какого-то сурового дядьку в блейзере и даже пьет из его бокала, после чего дядька с нескрываемой брезгливостью поставил бокал на стойку и попытался ретироваться. Не тут-то было! Шурка повисла у него на локте, что-то оживленно ему втолковывая. Дядька страдальчески морщился и упорно смотрел в сторону.
Через некоторое время боль в натертых ступнях достигла апогея, и Катерина осторожно сползла со стула, чтобы свалить в туман по-английски. Ей порядком надоело изображать дуру посреди этого бара, от мартини разболелась голова, а подружки… Подружки достаточно взрослые, чтобы самим о себе позаботиться.