Владимир почувствовал себя очень одиноким.
У него не было никого, с кем он мог бы поделиться волнующими его мыслями.
Оставался только Карл Маркс. Дерзкий, холодный мыслитель открывал мальчишке новые и все более захватывающие истины.
Владимир очень обрадовался, получив в одно из воскресений приглашение от профессора Остапова, которого очень любил. Молодой, с бледным, почти прозрачным лицом и карими глазами, учитель встретил его с сердечной фамильярностью.
Пожимая руку, он сказал:
— Я давно хотел пригласить вас к себе, чтобы извиниться за глупости, которыми чаще всего угощаю в классе. Впрочем, для всех остальных они очень даже удобоваримы, кроме вас, который, насколько я понял из ваших ответов, не только много читал, но и смог понять, чем является наша прекрасная действительность, — я всегда чувствую конфуз!
Растерянный Владимир что-то бормотал.
— Нет, прошу не возражать! Я ведь и сам отдаю себе отчет в том, что делаю, — перебил его профессор. — Но что же вы хотите? «Рада бы душа в рай, да грехи не пускают»! Я не герой! Боюсь собственной тени, не говоря уже об окружном кураторе или губернаторе. Да вообще слабый я человек, очень слабый!
Он проводил гостя в гостиную, в которой сидели еще несколько, видимо, приезжих гостей. В городе Володя их никогда не встречал.
Один из них, одетый в студенческий мундир, рассказывал о жизни в столицах.
Образ, описываемый им с воодушевлением, ораторским талантом и иронией, еще сильнее утвердил Ульянова в мысли о целесообразности существования хотя бы партии мечтателей «Народная воля».
— Господа! — закончил студент свой рассказ. — Я был, как известно, сослан в Сибирь и скажу вам, что там во сто крат лучше, чем в Петербурге, под заботливым крылом его цесарской милости, светлейшего государя Александра Александровича всея Руси! Там есть ненависть и ожидание чего-то нового, неизбежного. В столице — тьма египетская и клейстер; в мозгах — семь тощих коров фараоновых!
— Безнадежная ситуация! — буркнул один из гостей.
— И да, и нет! — воскликнул студент. — Все стараются ни о чем не думать, но все-таки чувствуют, что это не продлится долго. Что-то должно случиться!
— Но что? — спросил Остапов.
— Не знаю! Только одно не вызывает сомнений — все больше людей проходит отлично организованный университет — тюрьму! Выходят оттуда людишки, готовые на все! — сказал он смеясь. — Это не будут наши доморощенные якобинцы с лояльными душонками, несмотря на спрятанные за пазухой театральные бомбы!
— Ага! — подумал Владимир и резво пошевелился на стуле.
Студент взглянул на него с подозрением.