Схватил пустой котелок и снова отправился за водой. Дожидаясь пока закипит, вытащил мешочек с крупой и развязал тесёмки. Высыпал на ладонь горстку зерна и с сомнением понюхал. «Не знаю, чечевица, наверно».
Запарил кашу с сушеной бараниной и тихонько уселся рядом с уснувшим малышом. «Да, намучился бедняга, в момент вырубился. Надо бы тоже на боковую. Ага, уснёшь тут без часовых. Выходит быть мне бессменным часовым на всю ночь. И что это значит? А это значит, что завтра я буду совсем не ходок. Кто бы мог подумать, а? Чёртовы циклопы! Эх, что бы такое придумать? На глаза попались спутанные клубки сухой травы. О, точно!»
Бесшумно поднялся и направился вдоль края дороги, подбирая сухие пучки. Минут через десять вернулся с приличным ворохом. «Так. Неплохо. Теперь бы ещё сигнализацию какую-никакую организовать» — полез в рюкзак за катушкой с леской.
Подобрал пару сучков и отошёл метров на сто от стоянки. Привязал леску к колышкам и перегородил дорогу на полуметровой высоте. Обложил колышки пирамидкой лёгких камней и на пробу чуть дёрнул леску. Пирамидка с шумом осыпалась. Летучие мыши заполошно взметнулись в воздух. В кустах заголосила какая-то птица.
«Чёрт! — присел и опасливо глянул в темноту. — Экспериментатор хренов! А вдруг принесёт кого нелёгкая?» — нервно стиснул нож.
Секунд через десять всё успокоилось. Облегчённо переведя дух, быстро поправил разрушенную пирамидку и вернулся к костру.
При дрожащем свете угасающего пламени плотно навертел на концы сучьев ленту сухой травы. Управившись с делами, укрыл ребёнка одеялом и уселся рядом на спальник.
После пережитого совсем не спалось. В голове вертелись истерзанные трупы и оскаленная морда истошно ревущего циклопа. Тяжело вздохнув, открутил крышку термоса и плеснул компота.
Пытаясь уснуть, долго вслушивался в темноту. Природа жила тихой ночной жизнью. В остывающих камнях пиликали сверчки, над потухшим костром с шелестом проносились летучие мыши. Немного успокоившись, проверил зажигалку. Пристроив рядом светодиодный налобный фонарик и факелы, бесшумно залез в спальник и закрыл глаза.
Спалось плохо. Слушая каждый шорох, заснул только перед рассветом. За ночь так никто и не потревожил. С восходом солнца жизнерадостный Чучундрик проникновенным скрежетом объявил всему миру о начале нового дня.
— Тихо ты, скрежетун-топотун! Разбудишь мальца! — заполошно шикнул Алексей, бросив взгляд на ещё спящего малыша. Умылся и занялся разогревом завтрака.
Умиротворённо рассматривая окружающие пейзажи, немного расслабился. В утреннем свете произошедшая история казалась не такой уж и страшной. «В конце концов, чтобы было психологически легче, будем считать пребывание здесь просто немного затянувшейся рыбалкой. А если ещё немного приложить голову, то нормально прожить можно даже и тут».