Кроме того, она явилась на корабль не ради него, а ради того, что он может дать. Этот пассаж с круизом исполнен только из-за денег. Конечно, затевалось все ради детского пособия. Но ведь по-любому из-за денег. Так чем же она отличается от других женщин?
Или ей стыдно? Разве женщины еще чего-то стыдятся?
– Ты скоро уйдешь в мировое плавание с брюнеткой или рыжеволосой в постели, а я вернусь в Сил-Бич к заботам о сыновьях.
Малыши.
Ее? Его?
Он должен во всем убедиться сам.
Ник пальцем приподнял ей подбородок:
– Постарайся не запутаться в трудностях, Дженна. Это была одна-единственная ночь. Метка на экране радара.
Она моргнула.
Он не желал показывать ей, как у него все кипит внутри, и потому легким тоном продолжал:
– Мы хорошо провели время, теперь все кончилось. Конец истории.
Он видел, как оскорбляют ее эти слова, и через мгновение уже готов был забрать их обратно. Странно, ему вдруг стало грустно. С чего бы?
– Вот и хорошо, – произнесла Дженна. Из-за шороха волн ее было почти не слышно. – Значит, теперь мы знаем, как себя вести.
– Знаем.
Она попыталась улыбнуться, вышло не очень убедительно.
– Тогда, возможно, мне стоит улететь домой пораньше. Наверное, в Акапулько нетрудно перехватить какой-нибудь рейс. Я разговаривала с сестрой. Она так устала с бесенятами…
Он сразу перебил:
– С малышами все в порядке?
Дженна умолкла, вопросительно глядя на него, потом медленно произнесла:
– Да, конечно. С мальчиками все замечательно. Но Мэкси не привыкла возиться с детьми двадцать четыре часа в сутки. Для нее это слишком утомительно, так что…
– Я бы не хотел, чтобы ты уезжала, – буркнул Ник.
– Почему?
Потому что он к ее отъезду готов не был. Но, поскольку признаться в этом, даже самому себе, было ниже его достоинства, он сказал:
– Я хотел бы, чтобы ты была здесь до получения результатов ДНК-теста.
Она на мгновение закрыла и тут же опять открыла глаза:
– Ты говорил, что, возможно, сегодня мы что-нибудь услышим.
– Тогда тебе ничего не стоит подождать.
Она спросила:
– Что это все значит на самом деле, Ник?
– Только то, что я сказал, – он взял ее за руку и повернул к себе. На руке от его пальцев остался белый след. Он боролся с желанием прижать ее к себе, поцеловать пульсирующую на шее жилку, положить руку ей на грудь.
Черт знает, как ему жарко и трудно. От этого Ник раздражался еще больше.
Он потащил ее по широкому коридору к своей каюте.
– Мы еще не закончили общее дело, Дженна. И пока мы его не закончим, ты останешься здесь.
– Может, мне перейти в другую комнату?
– Боишься, что не сумеешь себя контролировать? – полюбопытствовал он, открывая дверь и пропуская ее вперед.