Упрямый горизонт (Кривин) - страница 10

Поэтому всем кажется, что бабочка молчит. И птицам, когда они клюют бабочку, кажется, что она против этого не возражает.

Но она возражает. Она им такое басит! У птиц, наверное, сразу испортился бы аппетит, если б они хоть раз услышали бабочку.

А как они услышат? Они начинают слышать лишь со ста колебаний в секунду, меньше ста не воспринимает их слух.

Поэтому птицы не слышат ни бабочек, ни жуков, ни стрекоз, у них уши устроены так, чтобы не слышать тех, кого им клевать приходится.

Для Календаря наступила осень… Вообще-то осень у него всю жизнь, потому что круглый год с него опадают листки, но когда листков остаётся всего лишь треть, тут уже настоящая осень…

Задумался Календарь обо всех этих делах, и тут его окликнула незнакомая компания. Тридцать Второе Октября, Восьмой День Недели и Двадцать Пятый Час Суток сидели у обочины времени, не зная, чем бы заняться.

— Эге, папаша, неважно ты выглядишь! — крикнули они Календарю. — Смотри, доконает тебя эта осень.

— Доконает, — вздохнул Календарь.

— Да ты присаживайся, чего стоишь?

— Надо идти. Нет времени.

— Это у тебя-то нет времени? — рассмеялся Восьмой День Недели. — А что ж нам тогда говорить? На нашу долю и вовсе времени не досталось.

— Да, — проворчал Двадцать Пятый Час, — ночей не спишь, стараешься попасть в ногу со временем — никак не удаётся. Дождёшься двадцати четырёх часов, только попробуешь приткнуться — глядь — уже час ночи.

— Или первое ноября — сразу после тридцать первого, — вставило Тридцать Второе Октября.

— А я как измучился с этими воскресеньями и понедельниками! Держатся друг за дружку, словно их кто-то связал. — Восьмой День Недели с укором посмотрел на Календарь. — Вот оно как, отец, нет у тебя порядка.

— Нет порядка? — обиделся Календарь. — Я за порядком лично слежу, у меня каждый день на учёте.

— А толку-то от этих дней! Каждый из них отбирает у тебя день жизни. Взял бы ты лучше нас — мы бы у тебя ни минутки не тронули.

— Это как же? — не понял Календарь.

— А так. — Восьмой День Недели подмигнул Тридцать Второму Октября. — У нас бы время не двигалось, на месте стояло. Живи себе, не думай о завтрашнем дне.

— И всё время ночь, — сладко зевнул Двадцать Пятый Час. — Спи себе, знай, посапывай.

— Это бы ничего, — улыбнулся Календарь, — И все листочки целы?

— Все до одного! Если время стоит — куда им деваться?

Календарь сел, аккуратно подобрав листочки.

— Я бы тогда в библиотеку поступил, там с книгами хорошо обращаются. Взял, почитал, поставил на место… Вот жизнь!

— Выдана книга тридцать второго октября…

— В восьмой день недели…