Так, в этой комнате, которая приводила ему на память столько воспоминаний, в которой, бывало, толпилось столько придворных и раздавалось столько льстивых речей, король сидел один со своим опечаленным слугой, в котором он не мог найти никакой духовной поддержки… И тогда — кто бы мог подумать! — королем овладела слабость, и он отер в темноте слезу, упавшую на стол и сверкнувшую на расшитой золотом скатерти.
Внезапно в коридоре послышались шаги. Дверь отворилась, факелы наполнили комнату дымным светом, и человек в епископской мантии вошел в сопровождении двух часовых; Карл повелительным движением руки велел им выйти.
Часовые удалились, и комната опять погрузилась во мрак.
— Джаксон! — воскликнул Карл. — Джаксон! Благодарю вас, последний друг мой, вы пришли кстати.
Епископ искоса и с беспокойством оглянулся на человека, который, заливаясь слезами, сидел в углу за камином.
— Полно, Парри, — обратился к нему король, — не плачь! Вот господь посылает нам утешение.
— Ах, это Парри! — сказал епископ. — Ну, тогда я спокоен. В таком случае, ваше величество, позвольте мне приветствовать вас и сказать, кто я и для чего пришел.
При звуке этого голоса Карл чуть было не вскрикнул, но Арамис приложил палец к губам и низко поклонился королю Англии.
— Это вы, шевалье д’Эрбле? — прошептал Карл.
— Да, государь, — отвечал Арамис, возвышая голос, — да, я епископ Джаксон, верный рыцарь церкви, который пришел сюда по желанию вашего величества.
Карл всплеснул руками. Он узнал д’Эрбле и был поражен отвагой этих людей, которые, хотя и были иностранцами, без всякого корыстного побуждения столь упорно боролись против воли целого народа и злой судьбы короля.
— Вы, — проговорил он, — это вы… Как вы проникли сюда? Боже мой! Если они узнают, вы погибли.
Парри был уже на ногах; вся его фигура выражала наивное и глубокое восхищение.
— Государь, не думайте обо мне, — продолжал Арамис, жестом приглашая короля говорить тише. — Думайте о себе. Вы видите, ваши друзья не дремлют. Я еще не знаю, что мы сделаем, но четверо решительных людей могут сделать многое. Помня об этом, не смыкайте глаз, ничему не удивляйтесь и будьте на все готовы.
Карл покачал головой.
— Друг мой, — сказал он, — знаете ли вы, что нельзя терять времени и что если вы желаете действовать, так надо торопиться? Знаете вы, что завтра в десять часов утра я должен умереть?
— Ваше величество, до тех пор должно случиться нечто такое, что помешает казни.
Король с удивлением посмотрел на Арамиса.
В ту же минуту снаружи, под окном короля, послышался странный шум и грохот, словно сбрасывали с воза доски.