Портос отвернулся в сторону, чтобы его доброе круглое лицо не выдало того, что делалось у него на сердце.
— Что за черт! — сказал д’Артаньян, растроганный больше, чем когда-либо. — Не отчаивайтесь, мой друг; хотя вы не получали писем от графа, зато мы получили… одно…
— А, в самом деле? — воскликнул Рауль.
— И даже очень успокоительное, — сказал д’Артаньян, видя, какую радость принесло молодому человеку это известие.
— Оно с вами? — спросил Рауль.
— Да, то есть оно было со мной, — сказал д’Артаньян, делая вид, что ищет его. — Подождите, оно должно быть здесь, в моем кармане. Он пишет о своем возвращении. Не так ли, Портос?
Хотя д’Артаньян и был гасконец, он все же не хотел взять на себя одного бремя этой лжи.
— Да, — сказал Портос, кашляя.
— О, покажите мне его письмо! — сказал молодой человек.
— Да я только что читал его. Неужели я потерял его? Ах, черт возьми, у меня порвался карман.
— О да, господин Рауль, — сказал Мушкетон, — и письмо было такое утешительное. Господа читали мне его, и я плакал от радости.
— Но по крайней мере, господин д’Артаньян, вы знаете, где он? — спросил Рауль, и лицо его слегка прояснилось.
— Ну еще бы! — сказал д’Артаньян. — Конечно, знаю. Но только это тайна.
— Не для меня же, наверное?
— Нет, не для вас, и я вам скажу, где он.
Портос удивленно воззрился на д’Артаньяна.
«Куда бы, черт возьми, подальше заслать его, чтобы Рауль не вздумал к нему отправиться?» — пробормотал про себя д’Артаньян.
— Ну, так где же он, сударь? — спросил Рауль своим нежным, ласковым голосом.
— В Константинополе.
— У турок? — воскликнул Рауль. — Боже мой, что вы говорите!
— А что, это вас пугает? — сказал д’Артаньян. — Ба, что значат турки для таких людей, как граф де Ла Фер и аббат д’Эрбле?
— А его друг с ним? — сказал Рауль. — Это меня все-таки успокаивает.
«Как он умен, этот дьявол д’Артаньян!» — думал Портос, восхищенный хитростью своего друга.
— А теперь, — продолжал д’Артаньян, спеша переменить разговор, — вот вам пятьдесят пистолей, присланных от графа с тем же курьером. Полагаю, что у вас больше нет денег и что они будут вам очень кстати.
— У меня еще есть двадцать пистолей.
— Все равно берите, будет семьдесят.
— А если вам нужно еще… — сказал Портос, опуская руку в карман.
— Благодарю вас, — отвечал Рауль, краснея, — тысячу раз благодарю.
В эту минуту показался Оливен.
— Кстати, — сказал д’Артаньян так, чтобы лакей мог его слышать, — довольны ли вы Оливеном?
— Да, ничего себе.
Оливен, сделав вид, что ничего не слышит, вошел в палатку.
— А чем он грешит, этот плут?
— Большой лакомка, — сказал Рауль.