Торжества в честь наступления нового, тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, прошли без участия корнета князя Агренева. Во первых, на заставе должен был присутствовать хоть один офицер – но этот момент можно было бы и обойти, главное что бы было желание. Это и было во вторых – этого самого желания даже не наблюдалось, вообще. Так что… Несмотря на нешуточную обиду баронессы и дюжину приглашений, переданных через Блинского, Александр предпочёл шуму новогоднего бала – тишину зимней ночи, а светскому обществу – полное одиночество. Григорий с его помощью испросил месячный отпуск (тем более, что он их лет пять не использовал), и повёз "гуманитарную помощь", пяти и десяти рублёвыми ассигнациями. Старики-родители, два брата родных, семь двоюродных, сёстры, тётки-дядьки, у всех дети… О причине такого бедственного положения уральских казаков в письме почти ничего не говорилось, то ли недород, то ли ещё бедствие какое стихийное, навроде пожара, зато открытым текстом шла просьба – помочь чем может.
А мог унтер, к своему удивлению, немало. Когда Григорий узнал, что имеет возможность прокормить целый год ВСЮ свою родню, да заодно подарить каждому по дойной корове, то слегка обалдел для начала, а потом выдавил из себя изумлённое:
– Откуда столько?!??
– А это за последний год-полтора набежало. С процентами, хе-хе… Ты вспомни, сколько мы с тобой контрабанды перехватили, премии за неё, другое… всякое. Чего удивляешься то?
– Дык это!?? Да… А скольки же тогда с собою взять?
– Рублей пятьсот за глаза будет. А если не хватит, доедешь до ближайшего большого города и там снимешь ещё, это просто. Так что будешь ты, Гриша – по всем меркам, завидным женихом… Смотри, не женись там ненароком!
– Да ладно… Рановато мне пока.
– Ну да, ещё не нагулялся, ага…
Корнет Дымков должен был вернуться в строй не раньше, чем через полгода, Сергей Юрьевич был постоянно занят "делами службы", так что всё вернулось на круги своя: Александр торчит в канцелярии, штабс-ротмистр неизвестно где, словом всё как обычно… Второго января приехал стряпчий, господин Лунин, и привёз стопку бумажек с красивыми печатями и виньетками – его первые патенты, оформленные по всем правилам и аж в девяти государствах.
– Ваше Сиятельство, я поспешил приехать, как только получил ваше письмо. Что-то случилось, или у вас есть для меня новые распоряжения?
– И то, и другое, Вениамин Ильич… прошу садиться и приступим. В первую очередь новые заявки на получение привилегий…