– Но пускай с этим разбираются ваши штатные теологи, – закончил его фразу Саша. – От меня-то что надо?
Полковник облизнул губы.
– Есть способ полностью переместить ваше сознание туда, – вздохнул он. – Полностью слить с матрицей реципиента. Здесь останется только ваш… гм… организм, в глубокой коме. А в том мире вы ведете полноценную жизнь. Ну считайте, что вы просто уезжаете навсегда. Связи между мирами уже не будет, та линия реальности полностью оторвется от ствола.
– А чем тогда будет питаться тот мир? – сейчас же сообразил Саша. – Откуда возьмется энергия?
– Понятия не имею, – признал полковник. – Может, и лопнет со временем. Но нас с вами это должно волновать в десятую очередь. А в первую – интересы нашего родного мира, нашей реальности. Надеюсь, гражданское сознание-то у вас есть?
– Кончилось, – хмуро сообщил Саша. Спасибо коньяку, все-таки какой-никакой, а фильтр, сдерживает до поры до времени стылый ужас. – А если я откажусь? Давить будете? Угрожать?
– Толку-то? – вздохнул Константин Павлович. – Чтобы отрыв сознания состоялся, вы должны сами этого захотеть. Из-под палки не получается… Думаете, вы первый из пятнадцати? Вы девятый. Четверо уже там, в своих реальностях. Двое думают. Трое отказались наотрез. Из этих троих одному мы попытались создать должное расположение духа. Химическим путем. В кому он впал, а полного наложения не вышло, канал до сих пор наблюдается. Так что, увы, только добровольно. Ну, ясное дело, семью будем опекать по высшему разряду. Равно как и родственников, друзей – всех, кого вы укажете… Тут уж денег не считают, сами понимаете. На карту поставлена судьба всего человечества…
– Уходите, – Саша, морщась, выплевывал слова. – И больше не приходите. Тоже мне, нашли героя, спасителя мира… У меня жена и дети! Я их люблю, и они любят меня. И мне это важнее, чем все эти ваши… – он не договорил. Схватило горло от внезапно подступивших слез.
– До свидания, Александр Григорьевич, – поднялся полковник. Уходя, он прихватил с собою ополовиненный коньяк.
* * *
– Дядя Саша, что ж ты меня так ужасно обманул? Все обещал котенка, а не принес.
Манечка сильно изменилась. Еще бы, прошло шесть лет. Вместо забавной малышки – худенький, угловатый подросток. Пионерский галстук, пышная грива вьющихся волос, ироничная линия губ.
Чистая комната, обои в горошек, за окном ветер треплет одевшиеся первой листвой тополя. Середина мая, наверное. Никак не разобрать число на календаре. На стенке чуть ниже портрета товарища Микояна черная тарелка радио бубнит новости:
– С небывалым энтузиазмом готовятся к весеннему севу крестьяне Тамбовской области. Свободный труд на свободной земле объединяет и сплачивает советских людей. Теперь, когда ужасы троцкистско-сталинской диктатуры в прошлом, когда страна в едином порыве очищается от мрачных извращений недавних лет, трудящиеся с чистым сердцем работают на благо социализма. Как учит нас товарищ Микоян…