Когда он углубился в свои мысли, она вдруг заговорила и застала его врасплох.
— Йозеф, — произнесла она дрожащим голосом и опять замолчала. Лицо ее оставалось бледным, а пальцы с рукоделием застыли. Она с мольбой посмотрела на него своими все еще прекрасными глазами, ожидая, что он скажет ей, о чем думает. — Мне страшно, Йозеф, мне ужасно страшно, — призналась она и сразу же раскаялась, что не сумела сдержаться, и опять ждала, что он ей что-нибудь ответит.
Он молча, потерянно глядел на нее. Обеспокоенная выражением его лица, она стиснула губы, чтобы не сказать еще чего-нибудь такого, думала она, что могло вконец его расстроить. Затем неловкими движениями попыталась вновь взяться за спицы и нитки. Тем временем у входных дверей кто-то звонил и громко стучал, однако они не обратили внимания на шумное заявление о себе неожиданного гостя. Брат и сестра оставались неподвижными в креслах, всецело погруженные в свои мысли, до тех пор, пока в салон не вошла прислуга. И ее появление они заметили лишь тогда, когда она с испугом обратилась к ним:
— Они здесь!…
Прислуга остановилась посреди комнаты бледная, с открытым ртом, словно вдруг задохнувшись.
Брат и сестра одновременно вздрогнули. Первой отозвалась Мария. Крепко сжав подлокотники кресла, исполненная надежды, прерывисто спросила:
— Господи, и он с ними?
Девушка вроде бы пришла в себя, закрыла рот, но вид у нее оставался сконфуженным, очевидно, ее смутил вопрос. Ее блуждающий взгляд встретился со взглядом человека, сидевшего в коляске, тот спросил:
— Это наш Людвиг со своими товарищами?
Девушка перекрестилась.
— Иисус-Мария, герр Йозеф! Разве бы ноги отнялись у меня от страха перед нашими… перед нашим Людвигом?! — Она шагнула ближе к нему и, снизив голос, добавила: — Это они… Те, что приехали на грузовике… Понимаете, герр Йозеф, те страшные люди, из-за которых вы велели мне опустить шторы на окнах и запереть на ключ двери…
Йозеф побледнел и немо смотрел в открытый рот девушки, словно ее слова не доходили до него. А та, глядя то на него, то на его сестру, которая тоже вдруг замерла в своем кресле, продолжала панически рассказывать:
— Вооружены до зубов, герр Йозеф… Они звонили и стучали. Неужели вы не слышали? Шарят по двору и ходят вокруг дома. Если их не впустить, они выломают двери, фрау Мария… Герр Йозеф, я…
Человек в коляске неожиданно поднял голову и, хотя был очень бледен, спокойно сказал:
— Гертруда, откройте двери и проводите этих людей сюда.
Мария изумленно посмотрела на него и покачнулась, готовая упасть, однако так и осталась сидеть, вцепившись руками в корзинку с рукоделием, и чуть слышно произнесла: