- Я сегодня же озвучу ваши предложения руководству.
- Вот и хорошо. Кстати, а что вы будете делать с бывшими военнопленными?
- В бой и без вариантов. Только их сегодня целый день возят в закрытых грузовиках вокруг города и по селам, чтоб они не задавали вопросов, почему так быстро перебрались через линию фронта. А раненные уже распределены по госпиталям, и часть переправлена в глубокий тыл.
- Вот это я и хотел услышать. А то в нашем времени рассказывали сказки, что почти всех бывших пленных толпами чуть ли не расстреливали и выживших отправляли на Колыму.
Судоплатов еще раз недобро улыбнулся.
- Я смотрю у вас очень веселый мир.
- Вот это я и пытаюсь вам все время говорить. И вам еще повезло.
- В чем же?
- А если б к вам попали не военные, а торгаши от политики самого низкого пошива, которых у нас развелось как тараканов? Они ради двойной прибыли и немцам продали бы оружие и технологии, и плевать им на Родину и на предков.
Мы временно расстались с Судоплатовым, так как у каждого была куча неотложных дел. Посланец Москвы получил головную боль с большим количеством бывших военнопленных, которых нужно было распределить, организовать оперативное прикрытие всей операции, отчитаться перед руководством и продолжить игры с Канарисом, используя его посланца.
У меня же большой головной болью стало огромное количество трофеев имеющих огромную ценность в нашем разоренном мире. Тут нужно было решать, где их складировать, чтоб соблюдать все правила хранения, как распределять все это и как по возможности скрыть от любителей зарабатывать материальные ценности с помощью автомата Калашникова. Убедившись, что тут вроде все идет по плану, вернулся со всеми своими бойцами обратно в бункер. Народу требовался отдых, а технике ремонт. Еще в обед Петрович и его сын отогнали танк и подбитый БТР, которым предстоял серьезный ремонт, в Перевальное, и поставили их в боксы. Поврежденную БМП-2 и трофейный Т-III оставили возле бункера в гараже соседнего дома, оставив на попечение старшего лейтенанта Шестакова и капитана Васильева, которым предстояло уже на профессиональной основе формировать наши бронетанковые части, в необходимости которых уже никто не сомневался.
Шестаков все это время находился в некотором шоке от открывшейся перед ним действительностью, и, по моей просьбе, недалеко от него постоянно находился Егор Карев, чтоб избежать ненужных сюрпризов с этой стороны. Но к счастью, воины прошедшие бойню Великой Отечественной войны отличались удивительной психологической устойчивостью, и я неоднократно думал про себя о желании надавать по голове тем, кто ожидал футуршока или истерики от наших предков. Теперь я понимал, почему и как наш народ сумел перемолоть немецкую военную машину и дойти до Берлина, а дай волю и до Атлантического побережья.