— Можешь травить цепь, только осторожнее… и тише. Мы будем опускать их вручную.
Опустить приблизительно восемьдесят ярдов якорной цепи — работенка не из приятных для спины и рук. Не успев ее начать, я понял, что не на высоте. События этой ночи вконец меня измотали. Затылок болел, нога ныла, и ко всему прочему меня начало лихорадить. Я знаю несколько способов, как достичь состояния приятной теплоты, но когда на тебе лишь одна смена нижнего белья, а ты сам находишься на холодном, сыром ветру осенней ночью, неподалеку от Западных островов, то этого достичь довольно трудно. Но зато если кто захочет установить, что прикреплено к нашей якорной ценя, тому понадобится стальной костюм для подводных работ.
Ханслет закрыл за собой дверь нашей каюты, протея в темноте к иллюминаторам и задернул тяжелые занавески. Потом включил маленькую настольную лампу. Света она давала немного, и из опыта мы знали, что он не пробивается сквозь занавески. Мы не видели необходимости давать знать кому-либо, что в этот поздний, практически утренний, час мы еще бодрствуем.
У Ханслета было смуглое, узкое и мрачное лицо с большим подбородком, густыми бровями и густыми же черными волосами: лицо, которое говорит само за себя и не меняется с годами. Сейчас оно ничего не выражало и было совершенно спокойно.
— Тебе придется приобрести новую рубашку, — сказал он. — Воротничок слишком узкий. Оставляет следы.
Я перестал растираться и посмотрел в зеркало. Даже в этом скудном свете мой затылок выглядел довольно печально. А шея еще хуже. Она вспухла, сияла всеми цветами радуги и имела четыре большие ссадины там, где большой и указательный пальцы того парня впивались в нее. Синие, зеленые и красные — такие долго не заживут.
— Он напал на меня сзади. Транжирить свое время на преступления, когда мог бы быть олимпийским чемпионом по поднятию тяжестей! Мне просто повезло. Кроме того, он носит очень грубые сапоги. — Я повернулся и осмотрел правое плечо. Синяк был больше кулака, и если в нем отсутствовал хотя бы один цвет из спектра радуги, то в данный момент я не мог сказать какой. В центре была глубокая зияющая рана, из которой медленно сочилась кровь.
Ханслет с большим интересом наблюдая за мной.
— Если бы на тебе был более просторный костюм для подводного плавания, ты мог бы истечь кровью… Мне кажется, будет лучше, если я сделаю тебе перевязку.
— Не нужны мне никакие перевязки. Мне необходимо виски. И не вздумай убивать на это время. А впрочем, будет лучше, если ты все-таки приведешь меня в порядок. Мы не можем принимать гостей в лужах крови.