Внезапно земля ушла у меня из-под ног. Я напряг мышцы. Вытянув руки, я готовился к удару, но они не находили опоры. Я продолжал падать, вернее, катиться вниз по поросшему кустарником склону. В эти мгновения впервые за всю ночь я бы с радостью поприветствовал появление какого-нибудь дерева, которое могло бы задержать мое довольно быстрое скольжение вниз. Трудно сказать, сколько деревьев росло на этом склоне, но я не наткнулся ни на одно. Видимо, это был самый крупный карьер острова Торбей. Наконец я перекатился через травянистую полосу и очутился на мягком сыром песке. Не успев отдышаться и наполнить легкие свежим воздухом, я поблагодарил природу за то, что она успела за миллионы лет превратить здешние камни и скалы в мягкий мелкий песок.
Я поднялся на ноги. Это оказалось то самое место, куда я стремился. Мне говорили, что на восточной части острова имеется только одна такая песчаная бухта, а к этому времени было уже достаточно светло, чтобы различить, что это действительно бухта, — правда, она мне показалась много меньше, чем я предполагал, рассматривая этот район на карте. С востока снова послышался шум приближающегося вертолета. Я добежал до середины бухты, вытащил один из сигнальных огней и, освободив его от оболочки, дернул за шнур. Вспышка! Ослепительно белый с голубоватым оттенком огонь, такой яркий, что я невольно прикрыл глаза свободной рукой. Факел горел ровно тридцать секунд, но этого было вполне достаточно. Когда он погас, изрядно надымив, вертолет уже завис надо мной. На вертолете, спереди и сзади, были расположены два прожектора, поставившие световые столбы вертикально на землю. Они зажглись одновременно и залили мокрый белый песок морем огня. Через двадцать секунд колеса вертолета уже погрузились в мякоть берега. Шум моторов замолк, и винт медленно остановился. До этого я ни разу в жизни не летал на вертолете, хотя видел их довольно часто. В полутьме мне показалось, что этот самый большой из всех, которые мне приходилось видеть.
Открылась правая дверца, и луч фонаря ударил мне в лицо. Послышался настолько явственный уэлльский выговор, что ошибиться в родословной пилота было просто невозможно:
— Вы — Калверт?
— Угадали. Я могу подняться?
— А откуда мне знать, что вы действительно Калверт?
— Я же вам это уже сказал. И не осложняйте ситуацию. У вас нет полномочий идентифицировать мою личность.
— У вас что, нет никаких доказательств? Никаких бумаг?
— А у вас что, нет мозгов? Неужели вы не знаете, что существуют люди, которые никогда не носят с собой документов? Вы что же полагаете, что я стою здесь в такое время и в такую погоду ради собственного удовольствия? Да еще с сигнальными огнями в кармане? Наверное, хотите остаться безработным еще до того, как наступят сумерки? — Наше знакомство начиналось очень мило и обнадеживающе.