Леший в ответ так глазками своими захлопал с абсолютно непонимающим выражением лица, но мне-то что, я в НКВД, в особом-то отделе, и не таких художников видел, мне мозги канифолить такие зубры пытались, что этот гражданин Леший еще слабо выглядит. Ну как таких хлыщей колоть, мне уже не раз показывали, да вон начальник отдела — незабвенный Семен Петрович… попробуем по его методе. Улыбочку на лице нарисовал добрую такую, душевную, постарался по-отечески прищуриться и спрашиваю:
— И с кем-же мы сей разговор ведем, если не с Лешим, что за гражданин тут сидит и с представителем Советской власти беседует?
И по лучшей Серегиной методе… как в ухо заору, тут уж завсегда клиент из равновесия выходил и лишнее начинал выбалтывать:
— Имя! Звание! С какой целью прикидываешься Лешим?
Смотрю, а у него лицо оплывать начинает, медленно так, а вокруг словно потемнело. Будто тучка на небе солнце загораживает. И шелест такой, со всех сторон доносящийся, в слова складывается:
— Ты на кого, человечек, голос-то повышаешь! Да я сейчас тебя на корм травам пущу!
Тут как-то мне страшновато стало, выхватываю наган и пытаюсь вскочить, а у самого в голове мысль бьется: «Хм… чревовещатель хренов, кого испугать собрался! Да я после пяти лет работы в органах ни черта, ни Бога не боюсь. Сейчас я тебе пилюльку от невнимания пропишу. Серегина, кстати, разработка — этот шутник у клиента над ухом любил стрелять, говорил, что пациент потом внимательный-внимательный становится, правда, немного глуховатый. Но ничего, в крайнем случае переспросит. В Испании методика пригодилась на все сто: один раз какого-то Хуана поймали, молчал как убитый, а от Серегиной пилюльки от невнимательности расчирикался, что твой соловей!»
А вот подняться мне как раз и не удалось, дергаюсь, встать пытаюсь, а толку никакого — взгляд опускаю, а меня по пояс травой опутало, и травинки, как живые, расти продолжают. Я их начинаю стволом отрывать, руками что-то не хочется. А они, сволочи, хоть и рвутся, но расти продолжают, да так быстро — стоит мне плеть оторвать, в другом месте уже две выросли и по гимнастерке к портупее тянутся…
Все тоже 12.07.1941
Ссешес Риллинтар
— Так, дварфы вы мои парнорогатые! Ша! Баста! Такхизис твою за ногу! Бихолдера в зрачок палантиром, да с тройным переворотом через Минас-тирит. У одного все мысли через одно место — только о врагах родины и шпионах думает. А второй тоже хорош — достойно ли Духу Чащи, как молоденькому оленю, брыкаться? Так, оба успокоились, ты, Леший, траву-то свою убери, а ты, капитан, громыхалку тоже спрячь. Уж поверь, ею ты только навредить себе можешь.