— Вы имеете в виду… Вы хотите нанять меня берейтором на вашу конюшню? — Она нахмурилась.
— Нет. Я думал о другом.
— Тогда что? — Сердце опять полетело в пропасть.
— Я хочу, чтобы вы выступали на моих лошадях.
Она подняла удивленные глаза.
— Вы хотите стать моим спонсором? Но спонсорство — дело хлопотное. А главное, дорогое.
— Да, — улыбнулся он, — я знаю.
— Спортсменка — англичанка, а владелец лошади — испанец? — продолжала сомневаться Алессандра.
— Вашим спонсором буду не лично я, а мое предприятие. Так делается всюду, и никого не смущают разные национальности.
— Извините, Рафаэль. Я не хотела плохо отзываться об Испании. Просто указала на нарушение логики. — Она сжала его руку, пытаясь заставить обернуться и посмотреть ей в глаза.
— Хорошо. Я понимаю.
— Я думаю, что Испания прекрасна. — Алессандра страстно желала, чтобы обида и разочарование покинули его лицо. — Я думаю, что это замечательно — быть испанцем.
Рука Рафаэля до боли сжала ее пальцы — такая буря бушевала в его душе.
— Так что вы мне ответите?
— Я не знаю. Мне нужно подумать. — Пока Рафаэль не высказал свою просьбу, она ощущала радость и необыкновенный подъем. Теперь он предложил то, о чем она мечтала долгие годы, а радость исчезла. Ей смутно казалось, что Рафаэль хотел попросить о чем-то другом. Нет, наверное, это просто фантазия. Разочарование тисками сдавило грудь.
— Да, конечно. Это ваше право. Извините мою настойчивость, — сказал он, вновь возвращаясь к официально вежливому тону. — Мы обсудим этот вопрос позже.
Они повернули лошадей в сторону винодельни и молча поехали по все усиливавшейся жаре.
Когда раздался звонок, Тэра рванулась к телефону с такой скоростью, как будто тот мог убежать. Она схватила трубку, отчаянно стараясь проглотить кусок тоста.
На том конце линии послышалось знакомое дыхание, а потом голос дочери довольно нетерпеливо спросил:
— Мама?
— Да. О, дорогая, как я рада тебя слышать! — Тут Тэра пришла в себя и чуть не выругалась. Она услышала свой ответ ушами Алессандры: чересчур взволнованный, благодарный и ужасно, по-матерински, надоедливый.
— Мы же разговаривали всего два дня назад, — сказала Алессандра.
— Да-да. Я помню. — Успокойся немедленно, велела себе Тэра. — Как твои дела? — спросила она и вновь поморщилась, на сей раз услышав в своем голосе притворную бодрость.
— Прекрасно.
— О, это замечательно! А как бегает лошадка?
— Оттавио? — Алессандра коротко рассмеялась. — Он не того уровня, чтобы бегать. Это отличная верховая спортивная лошадь очень высокого класса. Он был таким, когда я впервые села на него.