Эти снимки были черно-белыми. Двадцать суровых, строгих портретов, снятых им в местном доме престарелых.
Галерея лиц, изборожденных морщинами, как древесная кора, смотрящих прямо в объектив. Портреты вызывали чувства сильные и мрачные. Если эти люди и улыбались, то лишь смущенно и покорно. Гораздо чаще на их лицах были написаны гнев, горечь и неприкрытый страх.
И все же этими кадрами можно было гордиться. Он отобразил на пленке то, что не могло оставить равнодушным никого на свете.
Человеческая ценность этих кадров далеко превосходила ценность фотографий патентованных красавиц и красавцев, а вот финансовая… Кто даст хоть пенни за портреты старых, никому не известных людей, ждущих смерти?
Он машинально потянулся за другой сигаретой, чиркнул зажигалкой и принялся рассеянно следить за струйкой поднимавшегося к потолку голубого дыма. За окном показался ярко-желтый автомобиль. Он ехал медленно и явно собирался припарковаться у крошечного палисадника Франсуа.
Дверь открылась, и наружу вышла женщина, такая же яркая и сияющая, как ее машина. Ее плечи окутывала алая шаль, в ушах раскачивались длинные серебряные серьги.
Мгновение Франсуа с любопытством рассматривал ее, а затем узнал.
Зоя Пич! Любимая учительница Леоноры.
Франсуа провел рукой по волосам и негромко чертыхнулся. Вторая сигарета последовала за первой, и он начал махать руками, разгоняя клубы дыма.
Дверь открылась прежде, чем Зоя оказалась возле нее.
Увидев хозяина, женщина слегка попятилась. У нее были широко расставленные, чуть раскосые глаза испуганной лани.
Франсуа кивнул ей:
— Входите, пожалуйста.
Зоя шла по коридору, и он ощущал горьковатый аромат ее духов, тепло ее кожи. При ее появлении в кабинете стало светлее, воздух засиял и заискрился.
Франсуа с любопытством прислушивался к своим ощущениям.
— Что, какие-нибудь сложности в Леонорой? — нарочито равнодушно осведомился он.
Зоя Пич обернулась, посмотрела ему в глаза и покачала головой.
— Сегодня она слишком тихая, вот и все.
Франсуа видел, что она борется с собственной нерешительностью. Странно… Во время приема у него сложилось впечатление, что это чрезвычайно уверенная в себе молодая женщина. Даже ершистая.
— Она все еще делает успехи?
Зоя нахмурилась. Казалось, она грезит наяву.
— Простите?
Было ясно, что она напрочь забыла о предыдущем разговоре.
— Леонора, — подсказал он. — Вы довольны ею?
— Да… О да, она молодец. У нее врожденная способность к языкам.
— Согласен. У нее было неудачное начало, вот и все. — Он улыбался, гадая, чем вызван этот визит. — А я думал, что вы хотите на нее пожаловаться.